двенадцать лет, и я, придя, как обычно, навестить бабушку Марселлу, к своему немалому удивлению обнаружила в ее доме двух посторонних людей. Как я уже говорила, эта добрая старушка жила очень уединенно, так как большинство людей из нашей деревни, считая ее ведьмой, сторонилось этих мест. По сей же причине наличие в ее доме даже одного постороннего человека, казалось мне невероятным, подозрительным и отчего-то даже пугающим.
В тот же день гостей у нее было двое. Мужчина и женщина, оба деревенской наружности и уже не молоды. Когда я вошла в маленький, но ставший уже мне привычным, двор, то увидела, как старушка в компании незнакомой женщины пропалывала грядки с морковью. Мужчина же, находясь неподалеку от них, но чуть ближе к домику, колол дрова. Увидев их, я остановилась в удивлении и нерешительности, не зная, как поступить. Я не испугалась незнакомцев, но отчего-то у меня возникло неприятное ощущение того, что я своим присутствием могу помещать бабушке Марселле и ее гостям. Так, незамеченная, я простояла несколько минут, но вскоре, возможно, почувствовав мое присутствие, а, возможно, просто немного устав, бабушка Марселла оторвалась от прополки и, повернувшись, увидела меня. Она, как всегда, по-детски задорно улыбнулась и приветственно помахала мне перепачканной в сухой земле рукой.
– Здравствуй, золотушечка моя, – сказала она и добавила, когда я, настороженно оглядываясь, подошла ближе. – Знакомься, это Каспар и Фенна. Они из той деревни, что виднеется за нашей рекой.
Оказалось, что ее гости прибыли сюда днем ранее. Молва о врачеваниях бабушки Марселлы шла на много селений вокруг, и эти двое, едва услышав про старушку, поспешили к ней, в надежде на то, что ее знаний хватит для того, чтобы исцелить их от неизвестного недуга, коим они страдали уже много лет. Они обращались к немалому числу лекарей, но ни один сельский врач и ни один приходской священник не смогли помочь им исцелиться от странной, невиданной ранее болезни.
В день, когда я встретила их, они показались мне абсолютно здоровыми и милыми людьми. Каспар и Фенна, как принято у крестьян, почти не сидели на месте, а хлопотали по дому, во всем помогая бабушке Марселле чинить вещи, которые уже давно пришли в негодность и которые сама старушка, в виду своего преклонного возраста, уже не могла починить. Целый день мы провели вместе, но я сколь ни старалась, не могла разглядеть ни в одном из супругов признаков хоть какого-нибудь недуга. Сами же они в разговорах со мной, то ли стыдясь, то ли беспокоясь за меня, старались избегать тему своей болезни. Позже я узнала о том, что признаки их недуга проявлялись только тогда, когда начинало темнеть. Их словно начинали одолевать невидимые глазом демоны, и они превращались в одержимых безумцев.
Когда старушка, видя мое неудержимое любопытство и желая оградить своих гостей от ненужных расспросов с моей стороны, отвела меня в сторону и вкратце рассказала про недуг, коим страдали супруги, я загорелась страстным желанием увидеть своими глазами этих демонов и понять, каково это быть околдованным. Бабушка
