с тобой? – в ужасе вскрикнула Света.
– Всё! – театрально взмахнув в воздухе рукой, воскликнул Мишка. – Финиш! Я завалил математику!
В лицо Светлане ударил резкий запах спиртного.
– Ты что, напился, что ли? – спросила она.
– Извини, так получилось… – Он неуклюже перевалился через порог. – Сильно расстроился… Вот и выпил с ребятами…
Он покачнулся и едва не упал, но Света вовремя подставила плечо и с трудом доволокла обмякшее тело мужа до спальни.
– Ну зачем ты так, Миш? – умоляюще спрашивала она, стаскивая с него ботинки. – Наверное, еще можно что-нибудь сделать. Не могут же из-за одного экзамена отчислить! Ну, назначат пересдачу…
Но Мишка уже не слышал. Он храпел так громко, что Свете пришлось ночевать в гостиной. Заснуть долго не удавалось: она была взбудоражена произошедшим, из головы не выходила Мишкина проблема. Света ворочалась с боку на бок на неудобном диване, так что даже ребенок начал недовольно толкаться.
– Тише, тише, – поглаживая живот, уговаривала Света, – не волнуйся! Я что-нибудь придумаю!
Проснувшись ни свет ни заря, она тут же позвонила Мишкиной бабушке. Обращаться к ней не хотелось: хоть эта «влиятельная особа» никогда не сказала Свете ни единого плохого слова, девушка подспудно чувствовала, что та ее совсем не любит. Однако выхода не было.
– Здравствуйте! Извините, что так рано, – робко начала она, – но у Миши большие неприятности в институте…
Бабушка, не откладывая проблему в долгий ящик, позвонила ректору, с которым была на короткой ноге. Он, как выражалась бабушка, постоянно отоваривался на ее базе. К тому времени Советский Союз рухнул, но бабушка, обладавшая врожденными задатками бизнесвумен, без труда влилась в новую жизнь. Она приватизировала базу, сохранила часть прежних поставщиков и быстро нашла новых, увеличив тем самым и прибыль, и собственное влияние.
Однако в беседе с ректором вскрылись весьма неприятные вещи. Оказалось, что Миша провалил не один, а три экзамена подряд. О первых двух неудачах он просто никому не сказал, надеясь, что хотя бы в третий раз ему наконец повезет. Две пересдачи еще допускались. Третий провал означал отчисление. Тем не менее благодаря бабушке Мишу оставили-таки в вузе, хоть и перевели на заочное отделение.
– Если хорошо сдаст зимнюю сессию, восстановим на очном, – пообещал ректор.
Он дал это обещание с легким сердцем, понимая, что вряд ли у этого парня хватит усидчивости, чтобы заниматься самостоятельно. Вузовские преподаватели давно высказывались по поводу того, как он вообще ухитрился поступить. Явно не математического склада ума, да и ведет себя нагловато. Что называется, разбалованный мажор.
Миша, кажется, был даже рад такому повороту.
– Знаешь, что ни делается, всё к лучшему, – сказал он Свете. – Теперь я смогу устроиться
