неземной романтики, но это было не в характере Мишки. Ну не умел он строить из себя возвышенного джентльмена. «Я человек простой, как пять копеек. Стихов не пишу, серенад не пою, на белом коне не катаюсь», – рассуждал Мишка сам о себе.
А Света никогда и ничего от него не требовала. Она не зудела по телефону, почему он не позвонил ей или не пошел гулять и где пропадал вчера. В общем, не выносила мозг, как это делали практически все бывшие подружки. Миша уставал от надоедливого девичьего контроля и не терпел каких-либо ограничений в своей жизни. Наверное, поэтому Света задержалась в его жизни так надолго.
– Может, зайдем ко мне? – предложил он после очередной вечерней прогулки. – Предков нет дома. Они ушли в гости, к бабушкиной сестре на день рождения.
Декабрьский вечер выдался морозным, и Светлане хотелось немного согреться.
– Ну, если не очень надолго, – помялась девушка.
Знала ли она, что произойдет там, в Мишкиной спальне? Вряд ли. Но сердце почему-то прыгало в груди, как перепуганная пташка. Подруги иногда рассказывали, как у них бывало «в первый раз». В этих историях всегда фигурировали квартира, по какой-либо причине оставшаяся пустой, магнитофон с иностранными песнями, бутылка портвейна…
Миша отпер дверь ключом и пропустил Свету в темную прихожую.
– Входи, не бойся.
Зажегся приглушенный свет. Парень и девушка увидели свои отражения в большом овальном зеркале: румяные от мороза щеки, глаза, горящие отчаянным блеском…
Света до сих пор помнит, как выглядела в тот вечер. Конечно, не такая красавица, как героини французских и итальянских фильмов, но ее лицо так и сияло радостью, надеждой, счастливым ожиданием.
«Пусть он будет моим первым», – мысленно решила она.
Миша провел ее в свою комнату. Предложил сесть в кресло, принес красочный журнал мод, сказав:
– Полистай пока, все подруги моей матери его смотрят.
Потом нажал кнопку магнитофона, и мягкий мужской баритон запел:
Lasciatemi сantare
Con la chitarra in mano,
Lasciatemi cantare
Una canzone piano piano…
Света почувствовала, как по ее спине пробежала колкая волнующая дрожь. А Миша ушел в кухню и через несколько минут вернулся с двумя высокими бокалами, в которых плескалась красно-коричневая жидкость.
– Прошу, мадам, – торжественно объявил Миша, протягивая один из бокалов.
– Это что, вино? – неуверенно спросила Света.
– Венгерский вермут. Дефицит.
Под настойчивым взглядом Мишки девушка не решилась сказать, что никогда прежде не пробовала вина. Молча взяв бокал, она отпила немножко. Как ни странно, жидкость оказалась довольно вкусной – сладковатой, с ароматом неведомых трав.
– За нашу любовь, – сказал Миша и чокнулся с нею,
