но она и не ждала другого. Боги всегда отворачиваются от нас, когда мы перестаем соответствовать ожиданиям и следовать их приказам.
Пространство словно расширилось, а мрачные чернеющие вдалеке горы, которые прежде, казалось, надвигались на нее, теперь неумолимо удалялись. Рия упорно шла вперед, и каждый шаг давался ей с огромным трудом, но создавалось впечатление, что она двигается назад. Внутри нее пульсировала жизнь, и это единственное, что заставляло идти дальше, направляло и показывало путь. Время приняло причудливые формы, и рия уже плохо соображала, где настоящее, а где прошлое. Она забыла, куда идет, и от кого скрывается. Ее преследовали воспоминания или грезы, рассеянный туман из сменяющихся образов, разорванные лоскутки прошлых жизней. Иногда она закрывала глаза и шла вслепую, пытаясь вырваться из калейдоскопа сбивающих с пути видений. Порой ей казалось, что она слышит чей-то смех или скрежет, а, может, виной слуховым галлюцинациям были причудливые стоны снежной пурги, поднимающей вокруг рии белый туман.
Резкая режущая боль внизу живота заставила ее закричать и согнула пополам. Отдышавшись, рия дождалась, пока приступ закончится, и медленно выпрямилась. Она обхватила себя руками и, открыв глаза, осмотрелась по сторонам. Ей нужно укрытие. Прямо сейчас. Медлить нельзя. Она не сможет далеко уйти. Не успеет. Времени почти не осталось. Ребенок вот-вот родится. Она прислушалась к пульсирующей жизни внутри себя, ощущая бесконечную любовь. Стремление спасти ребенка любой ценой – вот, что сохраняло ее рассудок до сих пор, не позволяло сдаться. Прояснившееся сознание зацепилось за мигающий огонек впереди. Свечение исходило прямо из скалы, которой еще мгновение назад тут не было. Или она шла слишком долго, потеряв счет времени? Или сейчас перед ней очередной обман зрения, мираж в ледяной пустыне?
Сердце в груди учащенно забилось, разгоняя кровь по замёрзшим конечностям. Рия ускорила шаг, двигаясь на мерцающий источник света. И чем ближе он становился, тем сильнее в ней росла уверенность в его реальности. Но и болезненные приступы тоже усиливались, принося невыносимые страдания. Рыча, как раненное животное, рия нетвердой походкой продвигалась к цели, не позволяя себе останавливаться, чтобы перевести дух после очередного спазма дикой разрывающей боли. Постепенно ее затуманенный взгляд рассмотрел очертания небольшой пещеры и именно там, внутри, горел спасительный огонь. Тепло, которое позволит выжить ее ребенку, когда он родится, согреет его – слабого и беззащитного. И даже если инстинкт выживания заложен в него изначально и дарован по праву рождения, она не хотела рисковать. Каким бы особенным не был ее ребенок, в этом мире его никто не ждет, и никто не согреет, кроме матери.
Она не дошла всего несколько шагов. Упала на колени, запнувшись за скальный выступ, застонав от боли. Обессиленно завалилась на бок, обнимая руками живот, защищая дитя внутри себя. Рия отчаянно зарыдала, умоляя его подождать еще немного, но
