выполнении, а командование 10-й армии не сделало и этого.
О поведении других высших военных чинов в эти критические дни в исторической литературе и архивах встречаются противоречивые оценки. Так, в сборнике «Великая отечественная катастрофа. 1941 год. Причины трагедии» указывается, что 21 июня командующий Прибалтийским военным округом генерал-полковник Ф.И. Кузнецов предупредил войска о возможном нападении Германии и приказал вывести части из военных городков в ближайшие леса, привести их в боевую готовность. Причем механизированным частям собираться на одном направлении запрещалось, чтобы не попасть под бомбардировку на марше[86].
В других источниках, наоборот, отмечается беспечность Кузнецова и члена Военного совета Диброва, культивировавших благодушные настроения: «Немец не нападет, и нечего приводить части в боевую готовность», «Хотя Германия и фашистская страна, но момент, когда она может начать войну против СССР, еще не назрел, и просто у нас от страха расширяются зрачки». Будучи в 125 сд, Дибров дал распоряжение разминировать поля и отобрать у бойцов боевые патроны, оставить их только у постовых и караульных, мотивируя это тем, что может получиться провокация со стороны красноармейцев. Начальник ОПП 125 сд Левченко показал: «Я доложил, что, по полученным сведениям от начальника разведотдела Кукренко, на нашем участке немцы сосредоточили 8 дивизий и эвакуировали семьи из городов Тильзита и Клайпеды… Диброву было доложено, что нами приняты меры на случай начала военных действий, а именно минированы мосты, некоторые дороги и личному составу дивизии выданы боеприпасы. Дибров на это заявил, что мы не трусы и паникеры, и здесь же приказал никого из семей начальствующего состава не эвакуировать. 21 июня 1941 г. вечером мосты и дороги разминированы и боеприпасы отобраны…». А в ночь на 22 июня 1941 г. командование армий вообще получило приказ от начальника штаба ПрибОВО на отвод войск от границы[87].
Генерал-майор П.А. Теремов (в 1941 г. – офицер разведотдела штаба ЗапОВО) вспоминал: «Время было очень тревожное. Мы, офицеры, работавшие на западной границе, видели, что война накатывается на рубежи Белоруссии. Немецкие самолеты вели разведку. Множество жителей Польши, спасаясь от фашистского варварства, бежали к нам, сообщали о передвижении к нашей границе крупных немецких войск. По имеющимся данным, на рубеже Остроленка – Гольдап и западнее сосредоточилось около 1 млн немецких солдат. Хотел передать сведения о сосредоточении немецких войск, Минск не стал принимать, ушел со связи. Радиосвязь со штабом ЗапОВО не была восстановлена и на следующий день.
И сейчас, 23 года спустя, у меня нет удовлетворительного ответа на этот вопрос. Самое страшное для командира – потерять управление. Мое начальство не теряло управления, оно само отказалось управлять»[88].
Как приговор военному командованию звучат слова маршала Советского Союза К.К. Рокоссовского:
Великая Отечественная катастрофа II. 1941 год. Причины трагедии. Сборник. С. 162.
Военно-исторический журнал. 1989. № 5. С. 24.; Великая Отечественная война 1941 год. С. 266.
