сел, огляделся.
– Где это я?
Было чему удивиться. Он сидел в огромном деревянном сундуке, стоящем вовсе не в подвале цирка, а в комнате с низко нависающим потолком и темными бревенчатыми стенами. Из одной стены до середины комнаты выступала огромная белая печь, рядом с которой чернели кочерга и ухваты. Возле другой, в которой были прорублены крохотные, с мелкими переплетами оконца, Тимка увидел громадный тяжелый стол и две лавки. У глухой стены высился монументальный буфет из красного дерева с резными дверцами.
Выпрыгнув из сундука, Тимка, готовый при малейшем шорохе юркнуть обратно, тщательно осмотрел его снаружи. Обыкновенный старый сундук, обитый железом, и только. Тимофей видел такой однажды в историческом музее. На приспособление для хитроумного фокуса совершенно не похож. Мальчик переключил внимание на другое: в потолке должен быть люк. Иначе как он сюда провалился? Тимка задрал голову. Ни люка, ни подъемного механизма. А ведь опустился он сюда вполне мягко, даже не почувствовал, что куда-то падает. Чудеса в решете!
Мальчик заметался по помещению. За печкой обнаружилась дверь. Он подергал ее. Заперто. Больше смотреть было не на что. Тимка заколотил в дверь кулаками.
– Маэстро, я здесь! Выпустите меня!
Ни ответа ни привета.
Он бросился к окну. Ручки нет, металлические переплеты не выломаешь. Стекла выбивать бесполезно – это понятно сразу: в мелкие ячейки переплета разве что ладонь пролезет.
Мальчик попытался разглядеть, что творится снаружи. Однако мутные и грязные стекла едва пропускали свет.
«Может, все-таки выбить? – Тимка в нерешительности переступил с ноги на ногу. – Хоть покричу. Вдруг на улице кто-то услышит». Теперь он не сомневался: там, на арене цирка, что-то случилось. Видимо, и впрямь заклинило хитрый механизм, и новый аттракцион Альтони-Мышкина пошел совсем не так, как был задуман. Значит, теперь надо выбираться собственными силами. Схватив кочергу, Тимка заколотил ею по окну. Однако его старания прошли впустую. Стекла не выбивались. Кочерга просто отскакивала от них. Ни одно даже не треснуло.
«Пуленепробиваемые они, что ли? – Пленник устало опустился на лавку. – И вообще, где я все-таки?»
В комнате стояла гулкая тишина. Да и снаружи не доносилось ни звука, ни шороха. Одно ему было ясно: он теперь явно не в цирке, а, по-видимому, где-то очень далеко оттуда. И даже если не очень далеко, то, во всяком случае, не в центре Москвы: там наверняка хоть слабо, слышался бы шум машин. И изб в Москве таких нет. Разве где-нибудь на окраине… Но как он туда попал? Неужели его похитили?!
У Тимофея внутри похолодело. «Точно, похитили, – крепла страшная догадка. – Дверь заперта, окон не откроешь. Рамы железные. Стекла бронированные. Значит, все в цирке было нарочно подстроено. Но тогда откуда этот Альтони-Мышкин знал, что я захочу принять участие в фокусе?»
Тимофей помотал головой, пытаясь собрать разбегающиеся мысли. Что-то
