тоже был ребёнком, рос у матери, с любимой игрушкой и большой мечтой, а во-вторых, потому что драка всегда означает опасность для обеих сторон. Но парни непременно хотели драки, крестьянин для этого их и послал, и они вбили себе это в голову. Итак, Якобу придётся драться, причём как можно более жестоко и коротко. Он не будет перед ними гримасничать и ломаться, это бесполезно и рискованно.
Когда первый батрак, наконец, замахнулся на него своей дубинкой, Якоб воспользовался тем, что тот раскрылся, и сломал ему локтем носовую кость, и не успел тот упасть на землю, как Якоб уже повернулся к остальным троим. В доли секунды полопались губы, посыпались зубы, а мягкие части размозжились, и вот уже все четверо батраков со стонами валялись окровавленные в пыли. Якоб помог ближайшему подняться, поднёс к его разбитому носу свой платок и сказал:
– Передай хозяину, чтоб больше не искал меня. Я ухожу на войну, и меня долго не будет.
Ещё в ту же ночь Якоб прошагал по освещённому луной военному шоссе тридцать километров к северу в старинный церингенский город Фрайбург, который веками делал блестящий бизнес тем, что посылал молодых парней наёмниками во французскую военную службу. Он прождал до утра перед городскими воротами. Когда решётка, гремя цепями, поднялась, он ступил в город и спросил у первого прохожего в форме, куда следует обратиться, если хочешь на войну.
– Что случилось? – спросил Макс.
В салоне «Тойоты» царила почти полная темнота, на лобовом стекле лежал толстый слой снега; только через верхние края боковых стёкол, где оставалась узкая полоска, свободная от снега, проникал слабый свет.
– Ты не продрогла? Не проголодалась?
– Нет, с чего бы?
– Но тебя что-то беспокоит.
– С чего ты взял?
– Ты надула губы.
– Но я ведь ничего не сказала. Который час?
– Через полчаса будет полночь. И не ври, ты надулась.
– Тут же темно, ты ничего не видишь.
– Но я чувствую. Ты излучаешь какой-то негатив. Это началось вот только что.
– Отстань от меня со своим зондированием. Если я и дуюсь, так только на себя.
– Знаешь, как это ощущается, когда ты рассылаешь такое излучение? Как радиоактивность. Беззвучная, невидимая и лишённая запаха, но неотвратимо смертоносная. Если я сейчас не ударюсь в бегство или быстро не отключу источник лучей, то через два часа уже буду мёртв. Итак, скажи, что не так?
– Ничего.
– Ну давай, колись. Рано или поздно всё обнаружится.
– Да ничего. Пустяки.
– Я знаю, что это. Ты знаешь, что я знаю. Это из-за моей истории.
– Да что ты?
– Из-за той драки. Из-за сцены насилия.
– Нет, сцена как раз крутая. Якоб проявил холодную эффективность. Он сильный и мужественный. И знает, чего хочет.
– Тогда
