роняя каждое слово, посоветовал он.
– Пшел ты! – огрызнулся распалившийся караванщик и толкнул борца. Тот, не удержав равновесия, повалился на завизжавшую певичку, с грохотом увлекая ее и горе-ловеласа на пол.
Мелодия пианино зазвучала динамичнее и веселее.
– Остынь! – Кто-то плеснул пива в лицо заревевшему бородачу.
– Валим, – озвучил общую мысль Треска, напяливая куртку и посмотрев в запотевшее окно, за которым тускло занимался рассвет.
– Вот и посидели, гости дорогие, – заключил Ерофеев и в несколько глотков осушил содержимое своей кружки.
Когда они вывалились на улицу, потасовка внутри переросла в хорошую массовую драку, сопровождаемую грохотом, бранью и звоном посуды. Со стороны бараков к кабачку уже спешила группа из местных стражей правопорядка – видимо, еще в самом начале назревающей ссоры кто-то догадался вызвать подмогу.
– Никого не забыли? – Русские и переводчик оглядели друг друга.
Все были на месте.
– Ну дают. – Треска цокнул языком, прислушиваясь к долетавшему на улицу шуму.
– Пьянь, – презрительно бросил Ворошилов.
– Пьянь не пьянь, а меру знать да язык контролировать нужно, – сказал Ерофеев. – Ладно, хлопцы. Пусть разбираются. Почапали на боковую, что ли.
Кутаясь в куртки и пряча в карманы руки, компания направилась в сторону своих жилищ.
Когда Мигель проснулся, Лера, тихонько напевая, уже вовсю колдовала на маленькой кухоньке. Увидев, что Чучундра, спустившись по столешнице, юркнула в спальню, девушка, продолжая взбивать в миске яйца, зашла следом.
– Доброе утро, соня, – прислонившись к дверному косяку, улыбнулась она, пока Мигель ворочался, пытаясь выудить забравшуюся под одеяло мышь. – Как спалось?
– В мертвую. – Откинувшись на подушки, Мигель раскинул руки и посмотрел в потолок. – Даже не снится ничего.
– Совсем-совсем? – Одетая лишь в бесформенно свисавшую тельняшку Лера потерла одну босую ногу о другую.
– Как выключатель нажимают. – Рывком сев на кровати, Мигель быстро натянул штаны. – Проваливаюсь куда-то и все.
– Даже я? – понизив голос, лукаво поинтересовалась Лера, когда он подошел к ней и, обняв за талию, прильнул к губам долгим поцелуем. – Ну погоди, погоди. Я же разолью.
– Я соскучился.
– И я. – Лера нежно куснула его за губу. – Но сначала умываться и завтракать.
Прошлепав через кухню, Мигель распахнул дверь и поежился на утреннем воздухе.
– Что случилось? – прислушавшись к звукам, доносящимся из селения, поинтересовался он. – Неужели приехали?
– Да, ночью. А ты проспал.
– Как всегда.
– Не вводи в привычку.
Пока Мигель, фыркая, умывался в поставленном на табуретку тазу, Лера сбегала на задний двор и дернула в теплице луковицу и пару редисин. Едва они сели за яичницу, мужчина сразу же заглотил
