Бегом ко мне!
Ардис наконец вынул жетон. Трай выхватил, глянул – смеху будет, если это не их номер! – на блестящей жёлтой кругляшке красовалось «148».
– Что ж ты молчал?! – возмутился. – Пошли скорее!
Когда они подбежали к блюстителю, тот даже замахнулся, готовясь отвесить подзатыльник глухим тетерям. И поделом – Трай наклонился, покорно подставляя шею. Но блюститель не ударил, хмыкнул в длинные обвислые усы:
– Хитрованы…
Почему они «хитрованы», Трай не понял, но переспрашивать не решился. Четверо блюстителей окружили их – двое спереди, двое сзади, – повели к двери.
Сначала Траю показалось, что они вышли на улицу, первый раз с той минуты, как прибыли в Небесье: живая изгородь вдоль дорожки, зелёная трава на лужайке. Но едва задрал голову, как понял, что ошибся. Небо над ними было не голубым, а серебристо-белёсым. И туда, к этому «небу» вела лестница.
Ламавин не врал – ни разу в жизни Траю не доводилось видеть такую высокую лестницу. Если б не самодвижущиеся ступеньки, умаялись бы подниматься по ней. Далеко внизу остался скверик у Дворца Ожидания, и сам Дворец уплыл вниз, так что видна стала его двускатная крыша, покрытая не черепицей, не шифером, не кровельным железом, а чем-то совсем непонятным. И Госпиталь был виден сверху, и Дворец Прошений, и другие здания – громадные, белокаменные, – а они всё поднимались и поднимались. Ардису сделалось нехорошо, он постарался отодвинуться подальше от края, зажмурился, но всё равно было заметно, как у него дрожат колени. Траю страшно не было. Однако вместо того, чтобы любоваться небывалой картиной, развернувшейся внизу, думать о скорой встрече с Небожителями или на худой конец вспомнить, что спускаться обратно он будет в ином облике, все мысли отчего-то вертелись вокруг колбасной булки, что так и осталась лежать на диване. И все переживания о том, кто эту булку съест? Досадно, что не забрал её сразу, как Ардис предложил – вон, дорога какая долгая, успел бы дожевать!
Лестница оборвалась неожиданно, и Трай увидел, что стоит на круглой площадке, обнесённой невысокой мраморной балюстрадой. Хотя вряд ли это был мрамор – уж слишком ажурным выглядело ограждение. Но по балюстраде, по самой платформе, точно вырезанной из цельной глыбы неведомого минерала, по дыре в её середине с уходящими вниз лестницами, Трай лишь скользнул взглядом. Здесь было на что посмотреть! О проклятой булке он наконец забыл.
Платформа возвышалась в половину человеческого роста над круглой диковинной площадью. Диковинной оттого, что выложена она была серыми металлическими плитами. Стены приземистых одноэтажных строений, окружающих площадь, сделаны были из этого же металла. Ни окон, ни дверей в строениях не имелось, зато были проходы-улицы, пятиконечной звездой расходящиеся в разные стороны. Чуть далее возвышались другие строения, куда выше передних. Некоторые доходили до самого «неба» – перекрытия яруса. Если глядеть на них, то и впрямь начинало казаться, что не снаружи ты находишься, а внутри исполинского сооружения. Но ведь так оно и было, если разобраться?
Потом
