вверх большой палец правой руки. Пьер расхохотался, достал из корзины свой снаряд и прижал его к груди. В воздухе отчётливо стало слышно тиканье больших часов с кукушкой. Через несколько секунд часы стали отбивать очередной час, кукушка скрипучим голосом произнесла требуемые слова, снаряды разом рванули, выкинув к небу землю, перемешанную с травой, и Таисия проснулась от страшного грохота. Она помотала головой, приходя в себя, и поняла, что грохот был не только во сне.
Деда Сидора на диване не было. Таисия вышла на двор и увидела деда, бегающего туда-сюда и что-то причитающего. Увидев Таисию, дед повернулся к ней и махнул рукой куда-то вдаль. На другом краю посёлка, примерно там, где доживал свои годы старенький домишко деда Сидора, над деревьями поднимался чёрный дым, перемешанный с землёй. «Вот чёрт!» – подумала Таисия и сказала деду:
– Не бегай, сядь на лавку! Сейчас придёт Андрей, и пойдём смотреть, что натворил твой снаряд.
Дед притормозил, сел на край лавки и опустил голову.
– Вот зараза! – пробормотал он. – Как же дом-то? Может, не будем ждать Андрюшу? А вдруг там пожар, тушить надо? Эх, эх…
Он в нетерпении встал с лавки, но в этот момент в калитку вошёл Андрей.
– Рванул-таки! – Сказал Андрей вместо приветствия. – Пошли!
Он положил на лавку портфель, с которым ходил на службу, и они втроём скорым шагом пошли на другой край посёлка. Они шли, не глядя по сторонам, а над ними, в небе, царил шум, гам и настоящий переполох. Десятки птиц разного размера, цвета и названия сновали туда-сюда, поднятые с мест и оторванные от дел, и громко выражали своё недовольство. Ближе к месту происшествия навстречу нашей троице стали попадаться жители посёлка, встревоженные и ошарашенные. Надо сказать, что в посёлке жили люди совершенно разные, и такие как Таисия с Андреем, и такие, как дед Сидор, и ещё разные-всякие. Посёлок был большой, назван был «Коммунаркой» много лет назад, и от первых его жителей практически ничего не осталось – вот разве что дед Сидор, да ещё парочка таких же древних, но ещё крепких старичков. Народ не понимал, что произошло, но расступался перед Андреем, которого в посёлке знали все, и все были уверены, что уж он-то знает, что надо делать. Троица продвигалась вперёд, народ смыкался за ними, собираясь в пёструю толпу, и старался не отстать.
Вот и участок деда Сидора. Шедший первым Андрей прошёл через калитку и остановился, вдруг засмеявшись от облегчения. Старый домишко деда Сидора стоял цел и невредим, покосившийся ничуть не более, чем раньше. Окно, выходящее на огород, разбилось, но это была такая малость, что и говорить не о чем. Сидор, пройдя мимо Андрея, подошёл к дому, прислонился к нему щекой и погладил слегка облупившуюся краску. По его щеке стекла слеза, но он улыбался, глядя в небо на гомонящую птичью толпу, и на душе его было хорошо.
– Дом, милый дом, что б я без тебя делал, – проговорил дед. – А тебе, сволочь железная, не
