дорогах так быстро этот путь на машине не проделать.
– А еще Димитрий опоздал, – сказал алтарник. – Он вообще только к концу утрени пришел.
– Вы имеете в виду Димитрия Логофетиса? – уточнил Шекер.
– Ага.
– И в какое точно время он пришел?
– Не помню, – ответил мальчик. – Но точно перед «Честнейшей».
– Это что такое?
– А, это песнопение Богородице, после восьмой песни канона поется. – Алтарник заулыбался. – Вы не знаете, да?
– Нет, я не христианин, – сухо сообщил Шекер, – поэтому мне бы лучше знать часы и минуты, когда кто приходил.
– «Честнейшую» на таких утренях, как вчера, поют около десяти, – пояснил отец Кирилл.
– Димитрий часто опаздывает. – Дьякон Савва усмехнулся. – Я уж и не помню, когда он в последний раз на утреню к началу приходил. Скучно ему, должно быть, кафизмы слушать. Правда, обычно он к полиелею приходит, вчера он и правда припозднился.
– А вот отец Александр никогда не опаздывал, ни на секунду! – сказал иеромонах Феофил. – Я поэтому очень удивился, когда он не пришел на службу. Он всегда о таком предупреждал, а если служил, то приходил заранее, чтобы не спеша облачиться, подготовиться. Очень не любил, когда другие опаздывали, хотя недовольства старался не выражать. Бывает, скажет: «Опаздываешь, отче», – вроде и не с укором, а просто факт отмечает, но тебе сразу так стыдно становится! Когда мы с ним были в чреде, все старались приходить вовремя. А тут его нет и нет… Но владыка сказал, что, может, он заболел внезапно, так мы и начали без отца Александра, а после службы стали звонить ему домой…
– Да, это я уже знаю, – прервал его Хош. – Скажите, были ли у отца Александра конфликты с кем-либо из служителей Парфенона? Какие вообще у него были отношения с вашим коллективом – клириками, работниками храма?
– Очень хорошие! – без колебаний ответил иеромонах. – Отец Александр был очень простым в общении, ни с кем не говорил свысока, ни перед кем не заискивал, был прямым человеком, очень честным, но в то же время смиренным, старался избегать ссор. В общем, я бы назвал его настоящим христианином и священником, каким каждый из нас и должен быть. – Отец Феофил пригорюнился. – Не представляю, кто и за что мог его убить! Именно его, такая несправедливость… Он был лучшим из нас!
– И все остальные здесь тоже так считают? Ведь люди не всегда готовы спокойно принять чье-то моральное превосходство.
– Но это не было превосходством! – возразил отец Кирилл. – По крайней мере, отец Александр никому не давал почувствовать, что у него есть это превосходство. Он в самом деле был очень простым в общении.
– Я бы даже сказал, – добавил отец Савва, – что разглядеть в нем глубокую… глубокий духовный пласт можно было не сразу.
– Вот как? То есть на первый взгляд он не выглядел человеком духовным? – полюбопытствовал
