его, била через край, обескураживала. Он был благодарен ей за всё, он её любил, он мысленно восторгался ею. Но из всего вчерашнего события особенно отчетливо Иван запомнил только то, как она пошла проводить его до двери совершенно нагая, и в сенях при тусклом свете он долго с восторгом смотрел на её стройное тело, пока она не повернулась к нему спиной и не помахала на прощание рукой.
– До свидания!
– Пока. Пока…
Она на секунду задержалась, чтобы открыть дверь в прихожую и в это время Иван неожиданно поймал себя на мысли, что хочет ещё раз прикоснуться к её матовому манящему телу. В тусклом утреннем свете она показалась ему такой соблазнительной, такой желанной, что ему снова захотелось подбежать к ней, обнять её за талию и притянуть к себе, а потом целовать, целовать, сначала – маленькие коричневатые соски, потом – матовый гладкий лоб, потом – подбородок. И так без конца, без конца, пока не покроет поцелуями всё её тонкое соблазнительное тело, пока не закружится от счастья его глупая голова.
***
После этой ночи Иван стал приходить к Кате каждый день. В воскресенье, в понедельник, во вторник… В среду она устало посмотрела на него, быстро отвела глаза в сторону и призналась:
– Я устала… Я хочу выспаться. Ты хороший, ласковый, но я так не могу… Мне надо немного отдохнуть.
– Но я… люблю тебя, – оправдался он с тенью недоумения в глазах.
– Ну и что?
– Когда любят, то теряют голову и времени не замечают.
– Ясно… Но я так больше не могу. В две смены работать я не собираюсь. Ты понимаешь?
Только после этого, похожего на ироничную грубость объяснения, Иван, наконец, осознал, что ему действительно лучше уйти. Оставить её одну. Пусть отдышится, пусть наберется сил и терпения. Ведь любовь – это такая тяжелая ноша, такая непомерная сладость, что с ней не каждый может справиться. Любовью надо наслаждаться не спеша, чтобы не захлебнуться, чтобы не пресытиться. Тут Катя права.
После этого разговора Иван стал приходить к ней через день – свежий и румяный с букетом цветов. Встречал её удивленный взгляд, выслушивал незаслуженные упреки в свой адрес и всё отчетливее понимал, что она его не любит. Она привыкла жить без любви. Обольщать без любви, одаривать страстью без любви, без любви расставаться. Она совсем не такая, какой он её себе представлял, какой хотел видеть. Она проще, грубее, прямолинейнее… Он понимал всё это, но… почему-то не мог не приходить.
Стал ревновать её к мужчинам, которые иногда встречали её на улице и подолгу с ней говорили, к бывшему мужу, о котором почти ничего не знал, к коллегам по работе, которые просили её задержаться в ординаторской, чтобы отметить очередной юбилей. И, утопая в этой неожиданной ревности, Иван совершенно забыл о Марине, которая осталась где-то там, в далекой и чистой прошлой жизни, где можно было ценить природу, любоваться медленными летними закатами и читать красивые стихи.
Сейчас жизнь для Ивана стала неудержимо стремительной, волнующей, но какой-то неопределенной. Он всё время куда-то спешил,
