с новой силой. До рассвета еще и правда очень много времени. А Мариса уже была поглощена ворохом идей о том, как использовать толпу недалекой, но преданной своему лидеру молодежи.
– Если честно, Мариса, я очень удивлен.
– Но, профессор…
– Удивлен и немного расстроен.
Девушка напоминала проштрафившуюся школьницу, хотя давно выросла из этого возраста.
– Я мог ожидать подобного отношения к работе от кого угодно, но от вас…
Мариса и сама понимала, что тема, которую она в итоге выбрала для своего исследования, совсем не «фонтан». Когда эта идея пришла к ней в клубе, то казалась свежей, дерзкой и интересной. Эксперименты с добровольцами проходили в непринужденной обстановке, под дружный хохот и скабрезные тосты. Результаты записывались на салфетке и чудом не были потеряны. Когда Мариса добралась до компьютера и стала переводить все это в пристойный формат, шанса передумать уже не было. Время поджимало.
– Думаете, будут проблемы с защитой?
– С защитой? – профессор только сейчас обратил внимание, сколь подавленный вид у его любимой ученицы. – Нет. С формальной точки зрения вы сделали все безукоризненно.
Мариса даже и не думала расслабляться. Она чувствовала, что если формально все хорошо, то проблема гораздо глубже.
– Мариса, я давно восхищаюсь вашими успехами, – профессор снял старомодные очки и стал их тщательно протирать не менее старомодным галстуком. – В свое время я взял на себя смелость рекомендовать вас одному моему знакомому. Вы, надеюсь, слышали про корпорацию «Ответ»?
Слышала ли она? У Марисы подкосились ноги. Сказать, что она очень хотела бы работать в этой корпорации – сильное преуменьшение. В области маркетинговых исследований… В той ее части, что сохранилась после принятия конвенции «Нетерпимых», компания считалась даже не лидером, просто монополистом. И если уж изучать полузапрещенный предмет, то знать такого крупного и, главное, легального игрока на рынке – просто обязательно. Любая научная публикация, выпущенная от имени корпорации, значилась в личном списке источников Марисы как заслуживающая безоговорочного доверия.
– Вижу, что слышали, – в словах профессора чувствовался налет грусти. – Так вот, Мариса, это должен был быть сюрприз для вас… И я правда хотел как лучше…
– Вы отправили им курсовую на рецензию? – ее голос прозвучал еле слышно. Мариса знала ответ, но просто обязана была спросить.
– Не только ее. Предыдущие тоже. Но эту… – Нефедов развел руками. – Эту в том числе. До того, как сам прочел. К сожалению.
Если бы она только знала, чем обернется ее легкомысленность… Мариса сжала кулаки, стараясь удержать наворачивающиеся слезы. Ногти больно впились в кожу. Дура! Как есть дура. Еще бы пошла выяснять у бездомных, какие коробки они предпочитают для ночлега. И чем только думала?
– Тем не менее, – продолжал профессор. – С вами очень хотел пообщаться Иван Юлианович. И вы уж постарайтесь его убедить, что это просто досадное недоразумение.
– Я
