Я говорю – нет положения, я вообще только начал этим заниматься, войдите в моё положение, разбираюсь по ходу, давайте вместе разбираться, сейчас пока без положения, потому что я не успею его сделать, а уже на следующей премии сделаем положение так положение, всем положениям положение. Она, ясно, ну ладно. Но вообще хуйня у вас, а не премия: перво наперво надо сделать сайт, заполнить его отрывками из книг, а также написать в википедию статью о премии. Ну и пани попалась. Я не тупой, я сам знаю, что нужен сайт, но на сайт нет денег и нет человека, который бы занялся его заполнением. Про деньги не волнуйся, я напишу в посольство. И, к моему ужасу, она выбивает деньги на сайт.
Из моих знакомых сайты умеет делать только Коля. Я некоторое время раздумываю, не будет ли это коррупцией, позвать своего братаделать сайт? Но, думаю, ладно, не велика коррупция, всего-то 600 евро, и премия получает не только дизайнера и верстальщика, но и человека, который отвечает за весь фирменный стиль премии, в будущем ему придётся договариваться с типографиями и самой Щепаньской. Какая коррупция – практически благотворительность!
А Бухалик тем временем взялась за премию всерьёз. Она, похоже, чувствует, что неопытные белорусы без её экспертного мнения не смогут выбрать даже цвет сайта. Она требует, чтоб я показал ей макет. Говно, говорит она, а не макет! У нас в Варшаве в такой цвет лестничные клетки красят. И присылает пруф – фото лестничной клетки. Я её поздравляю и говорю, что в Минске красят в другой, пруф тоже прикрепляю. Если я ещё буду фоном сайта заниматься, то кто соберёт все книжки за последний год?
Если кто-то думает, что книги номинируют авторы или издатели, то это заблуждение, прошу больше так не думать. Своим ходом на премию добирается 5-7, в лучшем случае однажды было 11 книжек. Остальные должны номинироваться как? С этим интересным вопросом я столкнулся внезапно. Оказалось, что и тут никакого механизма нет. Я предполагаю, что в первую премию Марыйка просто обзванивала всех независимых издателей (база телефонов мне перешла в наследство), а какие-то книги ей подсказали члены жюри – вероятно, именно так в первую премию попали книги издательств зависимых. Но мне казалось, что список первой премии был не полным – 18-20 книг (на рукописных бюллетенях было сложно разобрать). В общем, после того, как я обзвонил всех независимых издателей, после того, как члены жюри мне ничего не посоветовали, я погрузился в изучение сайтов государственных издательств и нарыл более сорока книг! Точно не уверен, но мне показалось, что жюри не очень ожидало такого количества и начало задавать мне вопросы, а кто номинировал такую-то книгу? А сякая-то книга это что – проза? Я рассказывал им очевидные вещи, которые почему-то не были им известны из первой премии, что книги никто не номинирует, это я узнал, что такие книги вышли, и если вы решаете, что они подходят на премию, то предлагаю вам их номинировать. Я не уверен, что жюри осознало, что произошло, но список был принят. А произошло на самом деле рождение механизма номинирования
