существование; суды, обласканные властью и не боящиеся гласности (которой попросту не станет), прекратят выносить оправдательные приговоры по политическим делам (да и по другим, на всякий случай, тоже); «права человека» станут пустыми словами (и почти такими же ругательными, как «демократ» и «либерал»); свобода слова уйдет в «подполье» Интернета; а уж про «Коррозию металла» или Борова в «приличном обществе» и говорить будет неудобно – «анахронизм».
Может быть, Наталия Медведева все это предчувствовала?..
Режиссер Лиля Вьюгина несколько лет назад сняла для телевидения документальный фильм о Наталии Медведевой. Но из-за Лимонова (которого невозможно было обойти стороной в фильме) его не решился показать ни один российский телеканал. Фильм назывался очень красиво и точно: «Большая Медведица».
Думаю, Лиля простит меня, если я так и озаглавлю этот свой рассказ, – лучшего названия для него не придумать.
Рукописи не крадут
В конце 2001 года Следственное управление ФСБ России, занимавшееся делом Лимонова с апреля, после сенсационного задержания Эдуарда и нескольких его товарищей на глухой таежной заимке в заснеженных Алтайских горах приступило к выполнению требований статьи 217 УПК РФ, то есть к ознакомлению подсудимых и их защитников с материалами этого дела.
Так как дело получилось у них многотомное, то, чтобы тщательно изучить все собранные чекистами «доказательства вины» обвиняемых (показания многочисленных свидетелей, акты всевозможных экспертиз и прочее), требовалось значительное время.
Наши подзащитные знакомились с делом практически ежедневно.
Здание СУ ФСБ располагается на территории Лефортовской тюрьмы, и подследственных доставляют в кабинеты к следователям-чекистам по системе тюремных коридоров и закрытых переходов, что существенно облегчает работу следователей. Им не приходится ежедневно ездить в Лефортово, как это делают следователи СК (тогда – прокуратуры) и МВД, а затем в порядке живой очереди (наравне с адвокатами) занимать кабинеты с мозаичными витражами на окнах.
Но мы, адвокаты, в силу занятости по другим делам и иным причинам приезжали в СУ ФСБ знакомиться с материалами «дела Лимонова» не так часто – два-три раза в неделю, а то и реже.
У меня, помимо дела Лимонова, было много и иных дел, к тому же в январе следующего, 2002 года я планировал традиционно отправиться на месяц в отпуск в Таиланд. Поэтому и попросил одного своего коллегу, адвоката Юрия Иванова, помочь мне принять участие в защите Лимонова и заменять меня, по мере необходимости, на стадии ознакомления с материалами дела.
А знакомиться, повторяю, было с чем! Ведь только сейчас, на этой стадии, мы могли узнать, что накопали опера-чекисты против наших подзащитных за многие месяцы следствия, а также кто и что говорил из свидетелей. Кто из них струсил, смалодушничал и под угрозами оперов оговорил своих товарищей, кто держался на допросах стойко, а кто оказался откровенным провокатором.
Все
