раскалывалась… и весь он словно разваливался на части.
– Послушай, дружище, – проворчал Фитц, – эта бедная девочка трудится до седьмого пота, пытаясь хоть как-то встряхнуть тебя, если ты понимаешь, о чем я… А ты сидишь здесь как чурбан, свесив руки и уставившись в камин. Почему бы тебе не уступить ее мне? Я-то знаю, как обращаться с девицами этого сорта.
Очнувшись от задумчивости, Раф заметил, что служанка смотрит сейчас на него с некоторым разочарованием.
– Тысяча извинений, моя дорогая, – сказал он по-французски, отпуская ее с колен. – Ты очаровательна, но я очень устал. А вот у того лохматого парня, – Раф ткнул пальцем в сторону Фитца, – много монет.
Благосклонность служанки тут же переключилась на Фитца, она улыбнулась и перебралась к нему на колени.
– О, так уже лучше! Вот так, лапушка, поерзай на мне еще своей пухлой попкой. Вот все, что мне надо от Парижа, – это лучше, чем глазеть на тамошние статуи да шикарные сады! – воскликнул он, когда пышногрудая девица прижалась к нему своими необъятными прелестями. – Прости, дружище, но ты и сам все понимаешь.
– В этом весь ты, Фитц, – спокойно произнес Раф. – Но прежде чем поднимешься наверх, отдал бы мне свой кошелек для сохранности. Черт побери! – Он тряхнул головой и быстро моргнул. – Что там, в этом эле? Вся комната кружится.
Фитц взглянул на друга:
– Ты еще не выпил достаточно, чтобы комната кружилась. Знаешь, Раф, ты выглядишь не слишком… Позволь-ка пощупать твой лоб.
Удерживая одной рукой соблазнительно ерзающую служанку, он потянулся к Рафу, притронулся к его лбу и, отдернув руку, резко затряс ею.
– Проклятье! Да ты горишь!
– Не может быть, Фитц. Я чертовски замерз. Это все мокрый мундир.
Раф сжал челюсти: его зубы начали стучать – он снова ощутил дрожь, лишившись тепла роскошного тела служанки.
– Не думаю. Мне кажется, это лихорадка, которую ты подцепил в Альбуере[2]. Она снова вернулась, и будь я проклят, если это не так. Давай возвратимся в казармы, пока ты не совсем скис, чтобы мне не пришлось тащить тебя на себе, как это было в Витории[3].
– Успокойся, – отмахнулся Раф. – Если это снова лихорадка, то хуже уже не будет. Лучше веди-ка девушку наверх и покажи ей, на что способен, в отличие от других, настоящий ирландец. А я… Я просто подожду тебя здесь у камина.
Раф опустил голову на руки.
– Совсем не хочется возвращаться в этот дождь и сырость.
– Ваша светлость? Прошу прощения, сэр, за беспокойство, но не могу ли я с вами поговорить?
– Раф, – прошептал Фитц, слегка подтолкнув его локтем в бок. Голос его внезапно напрягся. – Этот чудной малый, что у того края стола, хочет поговорить с тобой. Сдается, он обращается к тебе, потому сказал «ваша светлость». Наверняка он не может так обращаться ко мне. Да подними же голову! Здесь что-то странное…
Альбуер – деревня в испанской провинции Бадахос.
Витория – город на севере Испании.
