была во вред себе слишком проницательной. Она заметила, что цвет упаковочной коробочки вовсе не тот! И как только Василий вышел из горницы и вскорости захрапел в опочивальне, она бросилась до Божницы.
Исследовав коробочку и ожерелье, она убедилась в своей догадке: «Так и есть! Это не мой браслет! Васенька повидал тетушку. А коль таит встречу, выгорит наше дело!! Нужно дожидаться приятных вестей!»
И Дарья стала внимательно наблюдать за мужем, прислушиваясь к его разговорам с дворовыми и с братом Иваном.
ВЗБУЧКА
И вскоре после посещения Василием Шуйским тетушки Лукерьи жизнь в Московском государстве, можно сказать, сошла с накатанной колеи.
Но перед теми печальными днями, когда вдруг Великий хан Василий свалился, младший из братьев Шуйских – Василий Васильевич – изрядно поколотил клюкой своего старшего брата Ивана Васильевича (и се тоже никому не стало ведомо).
Отправив Дарью Алексеевну и жену Ивана – Акулину Марковну с детьми в храм (вдруг разговор с Иваном получится шумным, а он оказался более чем шумным!), молодец учинил настоящее рукоприкладство, добиваясь согласия брата Ивана на злодеяние.
Старший – Иван Шуйский – знал, что младший братец по натуре был интриганом и сумасбродным политиканом. Но то, что он вздумал, в сей раз, не укладывалось в голове: отравить Великого хана Василия! Как могло такое взбрести в голову?! Се великий грех! И Иван принялся всячески отнекиваться. Тем самым напросился на взбучку.
Старший Шуйский, хоть и удался ростом, был изрядно труслив. По натуре же был прижимист, прожорлив и безумно недоверчив.
Он имел внушительный торс, венчающийся крупной головой с завитыми прядями и большие как у смерда руки. Однако это не помешало младшему «отходить» старшего так, что Иван Шуйский после той взбучки долго маялся и охал, жалуясь на боли в боцах.
– Тьфу, на тебя, Василь! Чаго вздумал!? Выбрось из головы! – уперся Иван.
– Выбросить? Ишь, каков! А кто накормит твой «муравейник»!? – не на шутку разбушевался Василий. – Не ровен час будем сидеть на одном хлебушке!
– Пусть на хлебушке! Ни за что не пойду на потраву! – не соглашался Иван.
Василий рассвирепел. Скольких терзаний стоило ему выстроить «дельце» шаг за шагом и уже все казалось выверенным и «спеченным»! И вдруг препон!
Василию Шуйскому попалась на глаза стоявшая в уголке массивная клюка деда, и он в гневе ухватился за нее и жахнул брата по спине.
– У-у-у-х! Вот тебе за «не пойду»! – на выдохе рявкнул он.
От сильного удара Иван невольно согнулся, но тут же предусмотрительно отбежал.
– Ей-ей! Василь! Аль, сбесился?
– Хочешь иметь чистые ручки за мой счет?! Не выйдет! Твои чада, поди, обожают сытненькое! Всякораз норовите отобедать из моих горшков! – упрекал Василий брата.
– Так что с того!? Аль, не чужаки!
– Нахлебники!
