охваченные возбуждением, бежали по улице. Трещали выстрелы. Зорин видел, как пятились фигурки в защитных мешковатых комбинезонах, стреляли прицельными очередями. Падали штрафники – то один вываливался из толпы, то другой, то третий. Он залег на тротуаре, разбросав ноги, ловил в перекрестие прицела перебегающие фигурки. Плавно нажал на спуск – гитлеровец выронил автомат, винтом ушел в землю. Второй схватил раненого за воротник, начал оттаскивать и повалился – пуля пробила каску.
– Загораешь, новичок? – рядом пристроился Игумнов, засыпанный кирпичной пылью и известкой, передернул затвор карабина – укороченной винтовки Мосина-Нагана.
Он вовремя прилег – взрыв прогремел шагах в сорока. Выбило остатки тротуарной плитки, посыпались разбитые стекла, с треском вывалилась оконная рама. Несколько солдат свалило осколками. Кто-то выл, перебирая ногами – в животе зияла огромная дыра и оттуда что-то выползало – густое, серое, тошнотворное…
– Сеньку Рыбакова убили, тьфу ты, – сплюнул Игумнов. – Месяц ему давали, завтра бы уже освободился…
– Смотри, – Зорин ткнул подбородком вверх. – Это что, пожарная вышка?
– Уж точно не маяк, – ухмыльнулся Игумнов, щурясь из-под ладони на заходящее солнце. Слева за бараками возвышалось долговязое дощатое сооружение. Никому еще не пришла идея туда забраться. Капитан Кумарин сидел за углом, обнимая водосточную трубу, стрелял из табельного ТТ и зычным матом подгонял солдат. Атака захлебнулась. Улица простреливалась насквозь. К автоматным очередям добавилась трескотня пулемета MG-13, весьма популярного у солдат вермахта и СС.
– Идешь со мной? – бросил Зорин, перекатываясь на проезжую часть. Спрятался за трупом – солдат лежал оскаленный, запрокинув непокрытую голову.
– Ну, пошли, прогуляемся… – Игумнов покатился за ним, увертываясь от пуль, подхватил ручной пулемет Дегтярева с плоским дисковым магазином – пулеметчик сидел, привалившись к бордюру, собирал кровь из горла в подол гимнастерки. Зорин подхватил сумку с дисками, рыбкой нырнул в полумертвый кустарник, доживающий свой век на обочине.
– Товарищ капитан, мы на вышку!
Кумарин резко обернулся, кивнул. То ли ранили командира – с нижней губы струйкой стекала кровь, то ли сам от злости прокусил. Зорин с Игумновым нырнули в узкий проулок. С ними увязались еще двое – был и третий, но упал, схватился за простреленную ногу…
Они карабкались по шаткой лестнице, подсаживая друг дружку, торопились, выражались. Прятались в переплетениях лестниц и бревенчатых простенков, гнездились на уязвимой позиции. Вид с пожарной вышки открывался далекий от совершенства и какой-то унылый. Районный центр был сравнительно компактен. В центре Калиничей горело уже не одно, а несколько строений. Удушливый дым стелился над поселком. Советская улица, по которой рвались к штабу бойцы Кумарина, просматривалась лишь частично. Штрафная рота на этом участке несла большие потери.
