выгляжу моложе вас. Кстати… на сколько я выгляжу? – кокетливо спросил эльф.
– Пацаном ты выглядишь, – сердито буркнул Валентин.
– Ну, это не страшно. Через пару сотен лет достигну половой зрелости – и стану таким же нервным, как ты.
– А сколько тебе сейчас?
– Триста пятьдесят два скоро стукнет.
Юноша осмотрел худощавого эльфа с ног до головы.
– Сними с себя личину.
– Зачем?
– Хочу посмотреть, какая у тебя мышца. Как-то ты очень легко меня заломал.
– А зачем мне личина? Что ты видишь, то и видишь. Мы, эльфы, скажем так, очень жилистые. Единственное, что изменится, это моя одежда. Не стоит. Боюсь, маскировочный костюм, который в данный момент на мне, будет привлекать излишнее внимание аборигенов. Так где все-таки Тор? Хотя не отвечай. Твой амулет не помеха. – Эльф внимательно посмотрел Валентину в глаза: – Ясно, я поспел вовремя. Оперуполномоченный от ангелов Миллениума уже здесь. Это очень кстати, майор нам пригодится. Да и вы, молодой человек, лишним не будете. Интересно, борода не потерял хватки? Надо проверить.
Эльф извлек из кармана надушенный платочек и поднес его к статуэтке крылатой Ники на полке. Где-то в глубине лавки еле слышно зазвенела сигнализация, тут же с грохотом открылась дверь служебного хода, и оттуда со свистом вылетело сразу три кинжала. Эльф небрежным движением руки выудил их из воздуха. Валентин круглыми глазами смотрел на смертоносные лезвия, которые торчали между пальцами странного посетителя.
– Можно было и ловчее, – усмехнулся эльф, глядя на ввалившегося в лавку Абрама Гедеоновича с боевой секирой в руке, – но учитывая твой преклонный возраст, сойдет.
– Тьфу! – энергично сплюнул старик, опуская секиру. – Одни вампигьи вытяжки сюда тащат, дгугие эльфийскую дугь, котогая в этом измегении под запгетом. Все, буквально все хотят лишить лицензии стагого евгея. Да что за день сегодня такой?
– Моя дурь не на продажу, – успокоил старика эльф, – это для личного пользования, но по старой памяти…
– Не надо! – отшатнулся старик.
– Как хочешь, борода. А вы не хотите нюхнуть? – протянул эльф платочек Валентину. Глаза его смеялись.
– Нет уж, – открестился юноша, – по мне лучше водки стакан, чем коки миллиграмм. Сам нюхай.
– Где я тебя видел? – судя по нахмуренному лбу Гедеоныча, он мучительно копался в памяти.
– Тор! Неужто старческий склероз нагрянул? Прошло-то всего ничего! Какие-то жалкие триста лет! Забыл битву при Черной Скале?
– Да вас там много ушастых было.
– Фи, как грубо. Не ушастых, а благородных!
– Это для троллей вы благородные, а для меня вы все – ушастые! – прорычал Гедеоныч, забыв от волнения даже картавить.
– Ладно, спор об этом оставим на потом, – спокойно сказал эльф, расстегивая рубашку. Гном уставился на обнажившийся на груди эльфа медальон и слегка спал с лица.
– Извиняюсь,
