столик. Было адски больно и обидно, хотелось отчитать рыжих непосед, да только сообразив, что они натворили, Митя и Тарас испуганно заревели. Тогда девочке пришлось затолкать подальше свою злость и, молча обняв ребят, утешать их, слушая сбивчивые извинения.
Сейчас же, зайдя в лифт, Аглаида неожиданно оказалась в крепких объятиях одного из братьев, возвративших её на миг в прошлое. Не позволив ей вырваться, Митя прижал крепче к своему телу, тихо прося прощение за испорченное утро, за бешеные гонки по городским улицам, и за все её переживания, обещая, что больше такого не повторится. Тарас гладил сестру по спине, с усмешкой наблюдая, как губы брата легко прижимались к виску Аглаиды. Понимающе усмехнувшись, Рыжик отвёл взгляд, чтобы не провоцировать себя. Ида достойна не просто лёгких поцелуев украдкой, её хотелось целовать по-настоящему, с упоением, в губы. Пальцы сами с собой сжались, так как их свело от желания зарыться в чёрный шёлк волос, смять его, узнать вкус её губ. Юношеская мечта, так часто обсуждаемая с братом, который был болен тем же недугом, что и Тарас, со временем переросла в одержимость.
Успокоившись, сестра смирно сносила ласку, чуть привалившись к плечу Митьки. Ей нужна была короткая передышка, тайм-аут, чтобы прийти в себя. Весёленькое же утро устроили ей любимые братики. Ещё и суток не прошло, а эти бунтари уже перевернули её жизнь с ног на голову.
Но и Рыжики понимали, что перестарались. Аглая всегда боялась скорости. Даже в парках развлечений стороной обходила экстремальные аттракционы, разве что изредка ушлым братьям удавалось практически обманом затащить её на карусель, правда было это в детстве.
Тарас не удержался, затронул чёрные, блестящие и такие мягкие волосы, а сестра тут же дёрнулась, обжигая недовольным взглядом через плечо.
– Не порти причёску! – ворчливо бросила она, отстраняясь от ребят. – Теперь из-за вас выгляжу как пугало.
Тарас хотел горько рассмеяться, да поймал предупреждающий прищур Мити. Брат явно раскаивался в том, что они обидели Иду. Всегда был подкаблучником, таким и остался. Нервно поправляя рукой волосы, Аглая равномерно распределила пряди, чтобы вернуть причёске утраченную безупречность чётких линий.
– Очень красивое пугало, – заметил Митя, за что получил в бок тычок локтем от сестры.
Тарас улыбнулся. Кажется, Ида отошла и простила их. Переглянувшись с братом, Рыжик усмехнулся. Их сестра не менялась с годами, продолжала быть образцовой леди, застёгнутой на все пуговицы. Но Тарас вознамерился эти пуговицы сорвать, обнажить настоящую Иду. Увидеть белое кружево бюстгальтера, прикрывающее светлую бархатистую кожу, лишь слегка тронутую загаром. Поймать на себе затуманенный взгляд синих глаз.
Митя между делом оперся руками о поручень, надавив на него своим весом, наблюдал за братом, а поймав его взгляд, задорно подмигнул, вопросительно приподняв одну бровь, и чуть заметно кивнул на Иду. Та продолжала нервно поправлять волосы, расстроенно вздыхая, и не замечала знаков Рыжиков
