к КПРФ), всякий раз, как доходило до возраста респондента, его заносили в группу от 30 до 40. И сильно удивлялись, когда … а один раз (про отношение …), даже попросили предъявить паспорт.
Паспорт, Зина, носит с собой. Ну вы помните тот анекдот?
– «… а они в паспорт не смотрели!»
Короче. Шёл Зина, мартовским прохладным вечером, с вечеринки по поводу юбилея сотрудницы. Шёл себе, напевал, по сторонам не пялился. Да и чё пялится, всё равно уже темно.
А впереди, прямо по курсу (Зина служил в морфлоте), разыгрывалась нешуточная драма.
У Зины было правило: никогда не встревать в уличные разборки. Даже если, у него на глазах, будут насиловать хорошенькую, молодую женщину.
– Отстаньте! Урроды! Помогите! Насил …
Двое молодых мужчин, завалив, молодую женщину, прямо на асфальт, и задрав полы плаща на голову, стягивали с неё колготки.
Зина, не замедляя шага, осмотрелся.
Никого.
И Зина, с деревянным лицом, пошёл мимо.
– Слышь! Морда еврейская!
Зина удивился: он даже не смотрел в их сторону.
– Иди, сука, куда шёл!
– Я иду.
Буркнул, под нос, Зина.
– Штаа?! Шта ты сказаал?!
И Зина услышал, за спиной, топот.
Зина чёрного пояса не имел. Но за три года тренировок киокушинкай, полный контакт, биться, в спаррингах, научился.
Зина развернулся. Качнулся, блокируя удар, и легонько ткнул май-гири, пониже пояса набегавшего.
Набегавший, схватившись за пах, упал ничком и выдавил сквозь зубы.
– Заччем по яйцам. Сказал бы, что каратист. Мммм.
Зина удивился ещё раз.
Второй, бежавший следом на скорую расправу, и увидев, как Зина срезал первого, притормозил, вильнул, прыгнул в сторону, развернулся и дал дёру!
Подошла дамочка, оправляя плащ и подтягивая колготки, и пнула в жопу, корчившегося.
– Каззёл!
Улыбнулась Зине, подхватила под руку.
– Пойдём, Бэтман. Сегодня Элоиза твоя.
Зина, шагнувший было, притормозил.
– Куда?
Элоиза, качнувшись назад, полуобернулась.
– К тебе, бэтманчик. Ты же тут рядом где-то?
Зина стал, как вкопанный.
– А если я женат?
– Бэтманчик.
Высвобождала она ручку, поворачиваясь.
– Если б ты был женат, проскочил бы мимо, как заяц!
Она крутанулась перед ним на каблучках.
– На тебя каждый день такие девочки вешаются?
Девочки, на Зину, не вешались уже лет тридцать. Только бабы. Да и те далеко за шестьдесят. Поскользнувшись.
Зину это удивляло.
Он смотрелся в зеркало.
– Ну не красавец. Ну и не урод.
Зина раздевался перед зеркалом. До плавок.
Есть три идеала мужской красоты: древнегреческий, да Винчи, и аполлоновский.
По всем трём, фигура, у
