случае, Нино так казалось, и она очень надеялась, что Герман останется доволен ее работой.
Усадив на пол, недалеко от колыбельки, огромного мягкого медведя – будущего стража снов Алины, Нино ещё раз оглядела детскую и, оставшись довольной увиденным, повернулась к двери, намереваясь найти Ильинского, чтобы показать ему то, что получилось.
Но искать не пришлось. Герман уже стоял на пороге и задумчиво осматривал окружающую его обстановку.
– Вам нравится? – спросила Нино, когда его взгляд с колыбели проследовал к ее лицу, и ощутила, что сердце бьётся неожиданно сильно в ожидании его одобрения.
– Неплохо, – сказал он и добавил то, отчего Нино пришлось сцепить руки в замок, лишь бы не выдать того, как они предательски задолжали:
– Мы с Ирой поехали за Алиной. Ждите нас.
Неожиданный детский крик, разрезавший погребальную тишину особняка, дал понять, что Алина наконец-то прибыла домой. Собравшись с духом, Нино поспешила вниз, и замерла на последней ступеньке, при виде того, как Герман держит в своих руках розовый свёрток и покачивает его в объятиях, очевидно, пытаясь тем самым успокоить дочь. Рядом стояла его сестра и улыбалась, а сама Нино вдруг почувствовала себя здесь совершенно неуместной и лишней.
Невыносимо захотелось отступить назад и незаметно уйти, спрятавшись где-нибудь до тех пор, пока ее не позовут, но стоило только Нино пошевелиться, как заметившая ее присутствие Ирина подозвала ее к ним:
– Нино, идите сюда. Познакомьтесь с Алиной.
Ноги дрожали и подгибались, когда она сделала несколько шагов вперед, несмело приближаясь к младенцу, которого ей предстояло нянчить. А затем сердце ухнуло куда-то в пятки, стоило только ей взглянуть на личико ребенка, и поймать ответный взгляд огромных серых глаз, смотревших, казалось, ей в самую душу.
И в этот момент стало так кристально и так пугающе ясно – все будет ещё труднее, чем она могла себе даже представить.
***
Он смог относительно успокоиться только когда наконец забрал Алину из этого ужасного дома и, прижав к себе, устроился в машине. Им даже разрешили её переодеть, и теперь она спокойно лежала у него на сгибе локтя в приличном комбинезоне.
– Клади её в кресло, – поджимая губы, будто её всё это очень веселило, проговорила Ира. – Разберёшься, как пристегнуть?
– Вот ещё. На руках подержу.
– Ну, уж нет, Ильинский. Безопасность ребёнка превыше всего. Клади.
И откуда, блин, в ней это всё бралось? Надо будет посоветовать сестре открыть клуб БДСМ, будет там доминировать в своё удовольствие.
– Если безопасность ребёнка превыше всего, то тогда будь добра, веди не как обычно, а как водят нормальные люди, – буркнул Герман, всё же устраивая дочь в кресле и пристёгивая ремнями.
Малая, надо сказать, вела себя всё так же тихо, но Ильинский надеялся, что это ненадолго. Что она будет вести себя как обычные дети, когда окажется
