ко мне подошел Алексей.
– Можешь распеться здесь, а потом спокойно переодеться. Держи, – он протянул руку и положил длинный ключ мне на ладонь. – Кабинет полностью в твоем распоряжении.
– А ты?
– У меня другие планы на сегодня, – он бросил взгляд в наполненную оркестровую. Около входа стояла незнакомая мне девушка. Рыженькая и невысокая. Она что-то весело говорила в сторону и активно жестикулировала.
– О, познакомишь?
Лёша чуть придвинулся и прошептал:
– Рано еще, но позже познакомлю. Ты только, когда будешь уходить, оставь ключ на вахте, – и, потрепав мое плечо, дирижер убежал к своей… девушке? Ну, будем верить, что скоро ею станет. С первого взгляда она очень располагает.
А мне так легко стало, осознавая, что Лёша не на меня глаз положил. Не хотелось разочаровывать хорошего человека и объяснять, почему у меня не «ёкнуло». Не люблю я это, до ужаса не люблю.
Сегодня мне хотелось чего-то необычного, потому свои кудри я спрятала под розовый парик каре, глаза подчеркнула стрелочками. Из зеркала на меня смотрела незнакомка, а в груди распускались странные неведомые чувства. Будто случится что-то сегодня. Наверное, это все ощущение наплывающего, как цунами, праздника.
Я никогда еще не отмечала Новый год вне дома, и это было по-особенному интересно, но и немного грустно. Примерная дочь вырвалась из гнезда.
Почему-то вспомнился Эдуард и его ухаживания в течении нескольких месяцев, и потом, после того, как все случилось, меня просто отшвырнули, как использованную вещь. Я жалела. Безумно жалела, что позволила украсть самое ценное. То, что берегла для единственного и любимого, а на деле он оказался проходимцем. Полгода я не могла смотреть на мужчин и парней, в груди будто окна нараспашку, до сих пор сквозило.
Наверное, от каждого нового ухажера я ожидала подобного предательства, потому откровенно и убегала от ребят.
Петь в смятении, что навалилось на меня, как камнепад, было тяжело. Я дрожала и не могла раскрепоститься. Лажанула пару раз и напутала слова. После выступления было гадко на душе, и даже веселье и танцы не спасали, потому я стала пробираться через танцующую толпу к выходу. Я пыталась. Честно пыталась не возвращаться мысленно на сцену и не переслушивать свои промашки в голове, но не получалось. И Тотоша не пришел, хотя обещал. Все скатывалось в какую-то безнадегу, и лучше никого не заражать своей грустью.
– Ты молодец, – Лёша пробрался через толпу и неожиданно обнял меня по-дружески, похлопал по плечам. – За такой короткий срок со всем справилась. Будешь с нами петь дальше? – отодвинул меня от себя и дохнул слабым запахом вишневого вина.
Я поперхнулась воздухом.
– Ты серьезно? Я же фальшивила…
– Да брось! После болезни и в такой нагрузке репетировать – да ты просто на сто процентов гений! Слышала, как наша «знаменитость» выла? Тебе до ее лаж далеко, – Лёша был весел и румян и все поглядывал на рыжую девчушку, что плясала около колонок.
– И
