его недоумение Ми. – Такие только у чародеев бывают.
– Ну, вообще-то я пока не совсем чародей, мне еще многому надо учиться, – счел своим долгом сообщить Тимка.
– Это я заметил, – ехидно произнес Ми. – Но все равно спасибо. Вы с Кассандрой очень кстати попались мне на пути.
– А кто за тобой гнался? – решил тоже перейти на «ты» Тимофей.
– Гоблин, – морщился Ми. – Мерзкий вонючий гоблин!
– А что ему от тебя было нужно?
– Этим гоблинам вечно ото всех что-то нужно, – ушел от прямого ответа Ми. – Думают, если они большие, им все позволено. Ну что, в путь?
– В путь! – Ребята поднялись на ноги.
В стенах пещеры, где они находились, чернело несколько дыр. В три прыжка достигнув ближайшей из них, Ми юркнул в нее. Пещера вновь погрузилась во тьму.
– Погоди, погоди! – бросились следом Кассандра и Тимка.
– А-а-а! – донесся до них истошный вопль.
Глава V
Царица Хасира
Ми застыл как изваяние. Лишь хвостик его нервно метался из стороны в сторону, а вместе с ним метались свет и тени.
– Что случилось? – первой подбежала к нему Кассандра.
Не ответив, фосфорун направил светящийся кончик хвоста на каменную стену подземелья.
– Ну и что? – хором спросили ребята.
– Подумаешь, тетка какая-то нарисована, – добавил Тимка.
– Я бы на твоем месте выбирал выражения, – испуганным шепотом отозвался Ми.
– А что такого? – не понял мальчик. – Рисунок и рисунок.
– Это не просто рисунок, – покачал годовой Ми. – Ничего себе, открывательный порошок у тебя! Надо же, куда провалились.
– Сам делал, – похвалился Тимка. – Только я думал, он может лишь разные замки открывать.
– В каком-то смысле ты и сейчас открыл очень сложный замок, – не отводил взгляда от изображения женщины на стене Ми.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Кассандра.
– И вообще, кто это? – ткнул пальцем в рисунок Тимка.
– Не тычь пальцем, это невежливо, – строго заметил Ми.
– Рисунку все равно, он не обидится, – усмехнулся Тимофей.
– Ой! – вдруг испуганно вскрикнула Кассандра.
Проследив за ее взглядом, Тимка остолбенел. Выражение лица у женщины на рисунке совершенно изменилось. Густые брови грозно нахмурились, а на губах играла зловещая улыбка, обнажая белоснежные острые треугольные зубы.
– Извинись, извинись скорее, – в панике попятился к противоположной стене Ми. – Иначе поздно будет.
Тимка уже раскрыл рот, собираясь заявить, что даже и не подумает извиняться перед каким-то рисунком, но слова замерли у него на устах. Ибо именно в этот момент изо рта нарисованной женщины стремительно вылетел тоненький, черный, раздвоенный на конце змееподобный язычок. Женщина тщательно облизала им ярко-красные губы, после чего он
