которое мы с Артуром получаем вместе.
У Артура есть еще одна любовь – Линда. Я порой вижу, как он стоит прямо у металлической ограды. Когда по утрам без десяти восемь мне приходится запирать собаку, Артур пытается забраться в конуру вместе с ней. Конечно, это невозможно. Но я знаю, что они общаются по ночам: Линда приходит к нему в стойло. Ложась спать, я представляю, как они уютно лежат там вместе. Представляю, как мне самой уютно в их тепле.
Может ли животное сделать человека счастливым? Мне повезло, что в бездне моего отчаяния есть этот невероятный источник радости. Мое сердце трепещет от теплых чувств, когда я думаю, что буду проводить время с Артуром. Или просто смогу пройти рядом, поймать обожающий взгляд, которым он одаривает меня. По ночам я вспоминаю, как он выглядел в тот раз – невозмутимый, терпеливо сносящий пинки. И тихонько смеюсь под одеялом. Я люблю Артура. Я люблю Линду. Линда любит Артура, Артур любит Линду. Вместе мы сильны и прекрасны, даже если жизнь трудна. Все остальное стоит терпеть хотя бы ради этих мимолетных мгновений.
А терпеть приходится все больше и больше. «Суровая педагогика» означает, что я должна привыкнуть к спартанским условиям. Разумеется, все отвлекающие факторы надлежит исключить. Я также должна обходиться без любого из жизненных удовольствий, начиная с вкусной еды, каковая есть вернейший путь к слабости.
Мать договаривается об оптовых поставках сливочного и растительного масла, муки, сахара, дрожжей и прочего. Но нам никогда не позволяют есть фрукты, йогурт, шоколад или любые другие лакомства. Ради своей подготовки я также должна соблюдать особые правила: например, никогда не есть свежий хлеб. Мою порцию хлеба, который мы печем каждые две недели, систематически откладывают в сторону, чтобы она зачерствела.
Ублажать себя – это серьезный грех. Отец полон решимости лишить волшебства любые праздники. В особенности сезон зимних каникул – худший из всех, со всей той натужной жизнерадостностью, которую он порождает во всем мире. Я должна научиться не искушаться этими ложными празднествами. Для нас Рождество и Новый год означают увеличение работы. После ужина в Рождество мы с матерью должны снова вернуться в класс и заниматься еще шесть часов, до двух ночи. И учебный план на это время состоит из самых трудных предметов, таких как латынь, немецкий и математика… На следующий день, несмотря на пропущенные часы сна, отец не позволяет вносить никакие изменения в обычное расписание.
В прошлом году на Рождество приходил почтальон и предлагал нам календари, которые продавала почта. Отец пригласил его в дом и налил бокал коньяку. Потом сказал мне:
– Давай, Мод, выбери календарь.
Я рассматривала их один за другим; все они были такие красивые! В итоге я выбрала один с изображением умилительного выводка щенков. Подняв глаза, я поймала взгляд отца; он уставился на меня с мрачной яростью.
В конце концов мать сунула почтальону банкноту и проводила
