сказала Наденька, – если бы я знала, где потеряла, то сейчас же нашла бы.
– Так её искать надо! – заявил Алёша.
Он никак не мог примириться с мыслью, что останется на этот раз без конфеты, и они вместе принялись бродить по комнатам, заглядывая во все уголки. Наденька понимала, что никакой конфеты найтись, конечно, не может, но искала для виду, чтобы братишка не заподозрил её в обмане. Алёша, наоборот, отнёсся к делу вполне серьёзно. Он старательно ползал на четвереньках по полу, шарил палкой под шкафами и под буфетом, залезал под столы и кровати, наконец стал обыскивать Наденькину постель и нашёл у неё под подушкой бумажку от конфеты. Некоторое время он молча стоял с бумажкой в руке и как будто что-то соображал, потом подскочил к сестре и закричал визгливым голосом:
– Это что, а? Это что?
– Как – что? Будто не видишь? Бумажка.
– Сам вижу, что бумажка. А от чего бумажка? От конфеты! Значит, ты конфетину сама съела, а бумажка осталась мне!
– Глупый! – ответила Наденька. – Это бумажка совсем не от той конфеты.
– От какой ещё – не от той? Думаешь, я не знаю! Я вчера не спал вечером и слыхал, как ты там во сне что-то жевала. Я тогда ещё подумал, что это ты уже, наверно, мою конфету ешь.
– Какую такую твою конфету? – рассердилась Наденька. – Конфета моя! Хочу – даю тебе, не хочу – ем сама.
– Ну и ешь сама, а я больше не буду обманывать папу. Вот скажу сегодня, что ты не играла на пианино.
– А я вот нарочно буду играть, попробуй тогда скажи, что я не играла.
Наденька села за пианино и целых два часа подряд играла свои упражнения. Под конец у неё даже голова закружилась от непривычки. Однако она и виду не подала, что ей было трудно, и, встав из-за пианино, сказала:
– Теперь каждый день буду играть и конфеты сама буду есть.
Алёша увидел, что здорово прогадал, и у него даже затряслись губы от огорчения.
– Зачем же играть каждый день? – сказал он. – Завтра можно и не играть, а за сегодня я, так и быть, прощаю тебя.
– Что-что? – с удивлением спросила Наденька. – За что ты меня прощаешь?
– Ну за то, что ты съела конфету, – объяснил Алёшка.
– Ты, видимо, дурачок, Алёшка, – с обидной усмешкой сказала Наденька. – Свою конфету я всегда имею право съесть без твоего ослиного разрешения. Глупая я раньше была, что отдавала тебе такие вкусненькие конфетки. Теперь вот и завтра съем, и послезавтра, и послепослезавтра, и всегда-всегда! Понял?
– Ну и ешь, – мрачно ответил Алеша. – Мне не очень и хочется!
– «Не очень хочется»! – передразнила Наденька. – А сам тут как царь Кощей над каждой конфетой трясёшься!
– Кто царь Кощей? Я царь Кощей? – закричал, рассердившись, Алёшка.
И как стукнет сестру кулаком.
– А, так ты ещё драться! – сказала Наденька и, схватив Алёшку за волосы, дёрнула с такой силой, что у него из глаз искры посыпались.
– А-а! –
