ж, я вижу, что хорошо, – ответил управдом, оглядываясь по сторонам.
– Что вы сказали? – спросил, не расслышав, Моржов.
– Вижу, что хорошо! – закричал управдом, стараясь заглушить радио.
– А-а, – понимающе протянул Моржов и прокричал в ответ: – Садитесь, будьте как дома!
Управдом присел на диван, положил на колени портфель и шапку и, снова покосившись на репродуктор, спросил:
– Что это, Геннадий Варсонофьевич, радио у вас всегда так громко играет?
– Что? – опять не расслышал Моржов.
– Радио, говорю, всегда так громко играет?! – закричал управдом изо всех сил.
– Всегда! – закричал Моржов. – То есть нет, нет, не всегда! – замахал он руками. – Иногда только!
– Так нельзя ли выключить на минутку?
– Что? – Моржов приложил к уху руку, чтобы лучше слышать.
– Вы-клю-чить на ми-нут-ку! – закричал управдом прямо ему в ухо.
– Ах, выключить! – улыбнулся Геннадий Варсонофьевич. – Зачем же его выключать? Можно сделать потише.
Он отрегулировал громкоговоритель, и музыка стала тише.
– Ну вот, – облегчённо вздохнул управдом, – а то ведь даже себя не слышишь!
– Как вы сказали? Себя не слышишь? Хах-ха-а!
Моржов захохотал так громко, что в соседней комнате заплакал от испуга ребёнок, а управдом от неожиданности вздрогнул и даже забыл на минуту, зачем пришёл. Постепенно он, однако, опомнился и сказал:
– Мне тут, голубчик, соседи жаловались, что вы включаете радио в неположенные часы.
– А разве нельзя?
– Почему же нельзя, голубчик? Можно! Но зачем же так громко?
– Так я же не громко.
– Где же не громко! – возразил управдом. – Вот я к вам из домоуправления шёл, так, поверите ли, на улице слышно.
– Что вы говорите? – удивился Моржов. – На улице слышно? А-хах-ха!
Он схватился руками за живот и захохотал так, что управдом от испуга оторопел и уронил на пол портфель и шапку.
– Ну, не буду, дорогой, больше не буду, – сказал Геннадий Варсонофьевич, бросаясь поднимать с пола портфель и шапку. – Буду теперь играть потихонечку.
Он сунул в руки ошалевшему управдому портфель, нахлобучил ему на голову шапку и выпроводил его из комнаты.
– Теперь всё хорошо будет, – сказал он, открывая перед управдомом входную дверь и слегка подталкивая его в спину. – Так вы говорите – на улице слышно? А-хах-ха-а!
Моржов заржал с такой силой, что у бедного управдома потемнело в глазах, и он стал спускаться по лестнице, спотыкаясь на каждой ступеньке и хватаясь руками за стены.
Как только управдом ушёл, Моржов снова повернул регулятор громкости, и музыка опять загремела в полную силу.
На другой день Виталий Сергеевич опять было побежал жаловаться управдому, но тот сказал:
– Делайте
