причина.
ТЕТЯ ЛИЗ. Может, мы скажем маме, что младенца оставили у нас под дверью.
ТЕТЯ МОЛЛ. Так мы можем сказать, что аист сбросил его в угольный бункер. Мама старая, но не дура. Может, нам поменять фамилию и уехать в Аргентину?
ТЕТЯ ЛИЗ. Не подавай Бекки идею. Что, что я сделала не так?
ТЕТЯ МОЛЛ. ТЫ ИЗБАЛОВАЛА ЕЕ!
ТЕТЯ ЛИЗ. Заткнись.
(ТЕТЯ МОЛЛ и ТЕТЯ ЛИЗ сидят, задумавшись).
БЕККИ (кричит за сценой). ТЕТЯ ЛИЗ, А ОРЕХОВОГО ПИРОГА НЕ ОСТАЛОСЬ?
ТЕТЯ МОЛЛ. Есть и светлая сторона. Может, она съест нас, и на том наши волнения закончатся.
ТЕТЯ ЛИЗ. Может, если мы снова уроним ее на голову, она придет в норму?
ТЕТЯ МОЛЛ. Боюсь, в обратную сторону это не работает.
ТЕТЯ ЛИЗ. Скорее всего, ты права. Пошла за пирогом.
(Тяжело поднимается и уходит за кулисы под гаснущий свет).
Картина 4
(Декабрь 1942 г. Вторая половина дня, парк. Курлычут голуби. Ярмарочный балаган давно уехал. На парковой скамье сидит АЛЬБЕРТ РИДИ, городской библиотекарь, кормит голубей, своих добрых друзей).
АЛЬБЕРТ. Гули-гули. Гули-гули-гули. Хорошие голуби. Толстые голуби. Прожорливые голуби. Гули-гули. (Бросает им кукурузу из пакетика, наблюдает за голубями. Появляется БЕККИ, в старом зимнем пальто, которое ей велико, смотрит на пустое место, где находился «Лабиринт», плачет. АЛЬБЕРТ из вежливости притворяется, будто не замечает ее присутствия, потом понимает, что должен что-то сказать). Ребекка? Что-то не так?
БЕККИ. Привет, мистер Риди. Нет, все хорошо.
АЛЬБЕРТ. А по-моему, что-то не так. Ты плачешь.
БЕККИ. Все у меня хорошо. (Смотрит на пустоту за скамьей, вытирает глаза, снова начинает плакать).
АЛЬБЕРТ. Милая, не надо. Не плачь. Не может все быть так плохо. (БЕККИ садится на скамью и рыдает). Если хочешь выговориться, я очень хороший слушатель. Это одно из моих считанных достоинств.
БЕККИ. Не думаю, что есть смысл говорить об этом, но все равно спасибо, мистер Риди.
АЛЬБЕРТ. Иногда, когда выговоришься, становится легче. Это общепризнанная мудрость, поэтому, если честно, доказывать тебе это не обязательно.
БЕККИ. Просто моя семья хочет похитить меня и увезти в Питтсбург.
АЛЬБЕРТ. В Питтсбург?
БЕККИ. Да. Разве это не ужасно?
АЛЬБЕРТ. Знаешь, Питтсбург – не такое плохое место. А почему тебя хотят увезти в Питтсбург?
БЕККИ. Чтобы оставить меня в приюте для женщин, рожающих вне брака.
АЛЬБЕРТ. Ох! Ой-ой-ой! (Пауза). Не сочти меня излишне любопытным, но… э… отец ребенка… он не может…
БЕККИ. Он уехал. Я не знаю, где он. Не хочу о нем говорить.
АЛЬБЕРТ. Может, ты понимаешь, если ты поедешь в Питтсбург и родишь, для твоего ребенка найдут хороший дом, а ты такая молодая, у тебя впереди будет вся жизнь, чтобы…
БЕККИ. Не отдам я своего ребенка. Моя мать умерла, когда я родилась, и всю жизнь я ощущаю огромную пустоту на том месте, где должна быть
