это ничем – все остается на своих местах, а наказания, выдумываемые за подобное Верхними, иной раз переходят допустимые пределы. Ну, в этом смысле оба не вполне адекватны, как по мне – однажды устроили соревнование, кто из их нижних наиболее унизительно для себя поприветствует Верхнего, и я даже вспоминать об этом не хочу, потому что противно. И даже при этих вводных обе женщины по-прежнему хотят быть вместе с ними 24/7. Лена как-то чуть не с ножом к горлу приставала ко мне с вопросом, как я ухитрилась настолько привязать к себе такого мужика, как Олег, что он не смотрит на других и вообще никого не видит, а замуж я за него идти не собираюсь. Ну, не знаю я! Наверное, как раз тем, что мне не нужны какие-то условности вроде штампа в паспорте, я с ним потому, что хочу этого. И замуж не стремлюсь. Мне кажется, любой мужчина на глубинном уровне ужасно боится быть окольцованным, потерять свободу, и считает верным решиться на такой шаг самостоятельно, без намеков и тычков в спину, а потому очень четко вычисляет момент, когда женщина начинает душить его своим желанием быть женой. И бежит тогда мужик, теряя тапки, примерно до китайской границы. И наоборот – когда ты всем видом и словами демонстрируешь нежелание этого самого брака, мужик вострит уши – как это? Она хочет быть свободной? Для чего? Уж не для того ли, чтобы рассматривать других самцов? И вот тут они начинают ходить вокруг тебя кругами, щелкая хвостом и охраняя территорию. Мне, например, это было понятно еще с ранней юности. Чем меньше ты показываешь мужчине свою заинтересованность, тем сильнее он жаждет быть с тобой – ну, так вышло. Не скажу, что я пользуюсь этим в отношениях с Олегом, хотя… может, я действую уже не осознанно, а на уровне инстинктов. Факт остается фактом – мы вместе десятый год.
Кольца мои приводят всю женскую часть компании в дикое возбуждение, и когда Олег возвращается с сигаретами, девки смотрят на него, как на икону. Он немного ежится под устремленными на него взглядами:
–Девки, вы чего? Мари, вот твои сигареты, – он протягивает мне пачку, и я с наслаждением закуриваю, а Лера ехидно произносит:
–Отличный вкус, Олег Николаевич.
–Не жалуюсь, – Олег садится напротив и, увидев мою руку в руке Леры, понимает, в чем дело. По его губам быстро пробегает еле заметная улыбка, но тут же лицо становится непроницаемым.
Я так же быстро изображаю губами поцелуй, которого, кроме Олега, никто не замечает.
–А не катануть ли нам, пока светло? – предлагает Север, потягиваясь. – И трезвые все, прошу заметить.
Олег морщится – он тоже не большой любитель чужих экшенов, как и я. Ну, мы-то в любом случае публично не катаем.
–Где? – тоже морщится Лера. – На веранде опять? Там мангал топится, жарища.
–Зачем на веранде? Здесь мебель подвинем – и порядок.
В просторной комнате можно легко освободить достаточное место для установки креста и лавки, а крюки для подвесов вкручены в потолок, так что желающие могут позволить себе что угодно. Вопрос
