шлюза, при страшном шторме, во мраке, под дождём и снегом, Бринкер упал с подмостков и потерял сознание. Его принесли домой, и с тех пор он уже не работал; хоть он и остался жив, но потерял разум и память.
Гретель помнила его только таким, каким он был теперь, – странным безмолвным человеком, чей пустой взгляд следовал за нею, куда бы она ни повернулась. А Ханс – тот вспоминал, каким жизнерадостным человеком был когда-то его отец, каким весёлым голосом он говорил, как, бывало, без устали носил сынишку на плече. И когда мальчик ночью лежал без сна, ему чудилось, будто где-то близко звучит отцовская беззаботная песня.
Глава III. Серебряные коньки
Тётушка Бринкер зарабатывала на содержание семьи выращиванием овощей, пряжей и вязаньем и еле-еле сводила концы с концами. Было время, когда она работала на баржах, сновавших вверх и вниз по каналу, и порой вместе с другими женщинами впрягалась в лямку и тянула буксирный канат паксхейта, ходившего между Бруком и Амстердамом. Но когда Ханс вырос и окреп, он настоял на своём и взял на себя эту тяжёлую работу. Кроме того, в последнее время муж тётушки Бринкер сделался таким беспомощным, что ей постоянно приходилось заботиться о нём. Хотя разума у него осталось меньше, чем у маленького ребёнка, он по-прежнему был очень силён и крепок, и тётушке Бринкер нередко бывало трудно справляться с ним.
«Ах, детки, он был такой добрый и работящий! – говорила она иногда. – А умный-то какой! Не хуже адвоката. Сам бургомистр[4] и тот иной раз останавливался, чтобы спросить его о чём-нибудь. А теперь – горе мне! – он не узнаёт своей жены и ребят. Ты помнишь отца, Ханс, когда он был самим собой, таким сильным и славным? Помнишь ведь?»
«Ещё бы не помнить, мама! Он знал всё и умел делать всё на свете… А как он пел! Ты, бывало, смеялась и говорила, что от его песни даже ветряные мельницы и те запляшут».
«Верно, говорила. Что за память у этого мальчика!.. Гретель, дочка, отними у отца вязальную спицу, да поскорее – он, того и гляди, выколет себе глаз, – и надень на него башмак. Ноги у него, бедного, то и дело застывают: холодные как лёд. Я, как ни стараюсь, никак не могу уследить, чтобы он всегда был обут».
И, не то причитая, не то напевая что-то про себя, тётушка Бринкер усаживалась, и в низеньких комнатках раздавалось жужжание её прялки.
Почти всю работу и на огороде, и в доме выполняли Ханс и Гретель. Каждый год летом дети изо дня в день ходили копать торф и складывали его кирпичиками, запасая топливо. В другое время, если не было домашней работы, Ханс правил лошадьми, тянувшими буксир на канале (так он зарабатывал по нескольку стейверов[5] в день), а Гретель пасла гусей у соседних фермеров.
Ханс мастерски резал по дереву и, так же как Гретель, умел хорошо работать в саду и на огороде. Гретель пела, шила и бегала на высоких самодельных ходулях лучше любой девочки во всей округе. Она в пять минут могла выучить народную песню, отыскать любую травку или цветок,
Бургомистр – глава городского управления.
Стейвер – медная мелкая монета.
