небоевые задачи, служа противоборствующим сторонам вооруженных конфликтов – например, Второй мировой (не самый славный эпизод в летописи Уль-Комы), Надзорный комитет все равно заседал. Однако, насколько я помнил школьные уроки истории, комитет не собирался во время двух коротких и имевших катастрофические последствия войн между двумя городами. Как бы то ни было, теперь наши государства, хотя и довольно сдержанно, пытались восстанавливать какое-то подобие дружественных отношений.
Из всех моих дел, требовавших вмешательства Пролома, это оказалось самым срочным. Первое дело, как и большинство рассматриваемых, было связано с действиями контрабандистов: одна банда из западной части Бешеля начала продавать наркотики, выделенные из улькомских лекарств. Контрабандисты подбирали коробки рядом с пригородами, там, где заканчивается ведущая с запада на восток железнодорожная ветка – одна из двух, которые делят Уль-Кому на четыре сектора. Их контакт в Уль-Коме сбрасывал коробки с поездов. На севере Бешеля есть небольшой участок, где сами железнодорожные пути пересечены и служат путями также и в Уль-Коме. Длинные участки путей, идущих на север из обоих городов-государств, тоже общие – они связывают нас с северными соседями, ведут через горное ущелье к нашим границам, где становятся единой линией не только в экзистенциальной легальности, но и простым фактом, куском металла. Вплоть до национальных границ эти рельсы представляют собой две отдельные железные дороги, у каждой из которых своя юрисдикция. В некоторых случаях коробки с медикаментами были выброшены в Уль-Коме и остались лежать там, у заброшенных путей, среди кустов. Но в Бешеле их подбирали, и это был пролом.
Мы ни разу не видели, как преступники брали коробки с лекарствами, но когда мы представили наши доказательства, комитет согласился с нами и обратился с прошением к Пролому. После этого торговля наркотиками прекратилась: поставщики исчезли с улиц.
Во втором случае человек убил свою жену, а когда мы вышли на его след, он в тупом ужасе совершил пролом – зашел в бешельский магазин, переоделся и вышел в Уль-Коме. Из-за этого перехода ни мы, ни наши улькомские коллеги не могли его тронуть, хотя нам с ними было известно, что он прячется в одном из жилых домов в Уль-Коме. Пролом забрал его, и он тоже исчез.
Я впервые за долгое время снова предстал перед комитетом. Я предъявил доказательства. Я обратился – вежливо – и к членам комитета из Уль-Комы, и к бешельцам, и к невидимой силе, которая, несомненно, наблюдала за нами.
– Она жительница Уль-Комы, не Бешеля. Мы нашли ее, как только это узнали. То есть Корви ее нашла. Она была там более двух лет. Она аспирантка.
– Что она изучала? – спросил Бурич.
– Археологию. Древнюю историю. Она работала на раскопках. Все это указано в представленных вам документах. – Члены комитета зашуршали бумагами. – Именно так она и попала сюда, несмотря на блокаду.
В
