на иностранных гостей, у которых и попытался все выяснить. Но те его почему-то не поняли, а ласково улыбались и лопотали по-своему:
– Туалетто, туалетто…
– Ты бы хоть рубашку набросил! Небось не дома, – попилила его Манюськина.
– Странное дело, мать! Я им по-ихнему, а они ни бум-бум, – удивленно поделился с ней Манюськин.
– Слышала я все! Слышала! И немудрено. Ведь это ж турки! А ты с ними по-итальянски. Как же они тебя понять-то смогут?
Сама Манюськина говорила легко на всех языках, чем вызывала у Манюськина изрядную зависть.
– А чего? – поясняла ему Манюськина. – Курлыкай по-ихнему и все!
Особенно Манюськиной нравилось обсуждать достопримечательности с японцами. И так они сошлись друг с дружкой, что даже обменялись на память фотографиями. Манюськина на фоне восходящего солнца выходит из уха Ивана Иваныча, и японцы гурьбой около своей Фудзиямы.
Вот только по вечерам Манюськина сильно раздражало автомобильное гудение. Окна их номера выходили на автостоянку, и Манюськин не раз вспоминал Танюху и даже решил ей какую-нибудь каверзу учинить. Однажды особенно надрывалась одна машинка. Манюськин не выдержал и говорит:
– Не мешало бы проучить этого бестолкового владельца! А то весь изгазовался!
Саньке два раза повторять не надо, только намекни. Как хрястнет из окна яйцом по легковушке! А это Глобов. Узнал, что Манюськины поехали отдыхать, и тоже решили с супругой двинуть. А водитель он неопытный, вот и газует почем зря. И вдруг на тебе! Хрясть! И потекло по лобовому стеклу что-то желтое.
«Ну и порядочки здесь! – думают Глобовы. – Жаль, не заметили, с какого этажа хулиганят!» Вышли из тачки и смотрят внимательно по этажам. А тут как раз шведы высунулись, решили проветриться и улыбаются приветливо. «Неужели иностранная публика?!» – изумились Глобовы, но выяснять отношения не стали, побоялись осложнений.
Потом уже Глобовы тоже сняли номер-люкс и вместе с Манюськиными стали осматривать достопримечательности. Правда, вскорости всем домой захотелось, Манюськина по дочке соскучилась и даже свекровь стала вспоминать без прежнего душевного неудобства.
КРАТКАЯ ПРЕДЫСТОРИЯ
Манюськин всегда-то был без тормозов. А в молодости особенно. В общем, взял он мотоцикл. Хозяин его в магазин ненадолго отлучился. Решил Манюськин свою будущую супругу прокатить с ветерком. Конечно, они тогда и не предполагали ничего о будущей совместной жизни. Каждый был сам по себе. И все бы обошлось по-хорошему. Покатал бы Манюськин свою будущую Манюськину, а может и не будущую, если бы тогда все по-другому обернулось, да и поставил мотоциклетку обратно к магазину. Но не повезло, а может, и повезло. Кто его знает…
В общем, врезался Манюськин в дерево со всего разгона. Но не зря говорили, что Манюськин в рубашке родился. Ему и будущей Манюськиной хоть бы что! А мотоциклетка вдребезги!
Времена тогда были
