Иди домой, помолись Богу, проси Его руководства. И я за тебя буду молиться.»
А дома, когда я стояла на коленях перед иконами и не понимала, что мне делать дальше, то на ум пришли детки из детского дома. Они такие же брошенные и одинокие. И что может быть горше чувства, что ты один на этом свете и никому не нужен. Вот так я нашла своё дело, смысл своего дальнейшего существования. Мои вязаные носочки и шапочки принесли и приносят тепло не одной одинокой душе, – говорила Нина Петровна, улыбаясь своей лучезарной улыбкой.
Долго они ещё беседовали, выпив не один чайник ароматного чая. А ближе к рассвету Настя подошла к Нине Петровне, взяла её сухонькие ручки в свои и сказала:
– Бабушка Нина, можно я буду твоей внучкой?
Нина Петровна посмотрела на неё своими ласковыми глазами, в которых стояли слёзы, провела по Настиной щеке рукой:
– Конечно можно, внученька.
ДОВЕРЬСЯ МНЕ
_
ЮЛИЯ ЛОГВИНОВА
Доверься мне
Я сидел на деревянной скамейке, пропитанной теплом восходящего солнца, и пил кофе из картонного стаканчика.
Раскидистые кроны деревьев бросали причудливые тени на песчаные дорожки парка. Мимо проходили редкие прохожие, птицы выводили трели. Осталось всего несколько минут до смены, и я хотел насладиться этим июньским утром.
Хотя кого я обманываю, я не могу ничем наслаждаться, пока моя жена больна. И пока она – мой пациент.
Я онколог, поэтому когда несколько месяцев назад у Ани начались головные боли и головокружения, я сразу заподозрил неладное. Провёл необходимые обследования и анализы, сделал МРТ, и… мои худшие опасения подтвердились.
Это маленькое пятнышко с неровными краями на снимке ошарашило меня, словно я увидел такое впервые. Я не мог поверить, что это произошло с моим самым родным человеком.
Я показал снимок нескольким нейрохирургам, они в один голос сказали, что опухоль неоперабельная. Слишком глубоко сидит. А это значит, всё что нам доступно – химиотерапия. Шансов мало, чёрт возьми, их ничтожно мало! Но надо пробовать.
Придя на работу, я первым делом отправился в палату к супруге. Вчера я привёз её в свой онкоцентр, сегодня она сдаст плановые анализы, и через пару дней начнём курс химии. Я решил, что сам буду вести её, ведь она моя жена и я должен держать всё под контролем.
Аня сидела в кресле у окна. Её глаза были полуприкрыты, голова откинута на спинку. Я подошёл, поцеловал её в бледные губы и взял за руку:
– Привет, любимая, – холодные пальцы жены слабо сжали мою ладонь. – Я принёс твои любимые пирожные.
– Спасибо, Боренька. Если бы я только могла их есть, – шёпотом ответила она и поморщилась. – Эта боль меня доконает.
– Мы прорвёмся, милая. – сказал я. –
