серых недовольных людей. Она пытается пробиться вперед, но… Поздно.
Чувство падения не пугает. Самое страшное – это лица родных, близких, просто знакомых, на которых читается только отвращение и жалость. Интересно, каким было бы ее лицо, если бы она увидела его настоящего?
Зимин просыпается, резко распахивая глаза. Мокрый, словно только что вылез из воды. Поднимается в кровати, растирая ладонями лицо, застывшее в гримасе боли.
Движение рядом напрягает, но как только он замечает стройную женскую ножку рядом с собой, то тут же облегченно выдыхает. «Зайка» поможет ему успокоится.
Дима медленно проводит ладонью вверх по ноге, чтобы как можно нежнее разбудить девушку, потому что потом нежности точно не будет. Секс никогда не был для Зимина панацеей от всех проблем, но общее напряжение помогает сбрасывать на раз-два.
Рука Димы замирает на гладком теплом бедре, потому что взгляд уже привык к темноте и выхватил из мрака хрупкий силуэт и светлые длинные волосы.
Ксюша…
Зимин быстро встает с кровати и не оборачиваясь уходит в ванную комнату. Умывается холодной водой и медленно поднимает голову, глядя самому себе в глаза. Капли воды стекают по лицу, но легче не становится. Они не забирают страх. Он все еще внутри.
Не надо было пускать ее к себе. Она ведь не знает. Да вообще мало кто знает всю правду о Зимине, он всегда тщательно скрывал это. Стеснялся своей слабости.
Дима тянется к дверце шкафчика, за которой находится кратковременное спасение, но останавливается в последнюю секунду. Он ведь обещал себе. Нужно слезать. Он уже не чувствует себя целым, словно что-то сожрало половину его души и личности.
Ледяная вода в лицо. Дрожь в плечах. Тяжесть во всем теле, намекающая на усталость. Поспать бы, но Дима знает, что сегодня уже не уснет.
Страхи проникают глубже. Запускают склизкие щупальца в голову и перемешивают мысли. Чувство бессилия и никчемности. Тысяча вопросов, ответы на которых Зимин никогда не мог найти.
***
Утро выдается хмурым и тихим. Серое небо за окнами шепчет: «понедельник». Странная тоска приходит вместе с сонливостью. Отвыкла я уже вставать в восемь утра.
Дима даже голову не поднимает, когда я вхожу на кухню. Молча пьем чай. Неловкость сдавливает грудь. Я-то уже не злюсь на него. Ну поцеловал спросонья. Подумаешь? Ничего страшного. Сама не понимаю, чего так вспылила. Наверное, эмоции от фильма смешались с моими. Обидно было за главную героиню, вот я и вызверилась на Димку.
Собираюсь уже было извиниться, но что-то атмосфера совсем не располагает. Да Зимин сам на себя не похож. Бледное лицо, потухший взгляд. Он явно проснулся раньше меня, но на сколько? Он вообще спал?
– Ну, я пойду, – поднимаюсь из-за стола, рассчитывая хоть на какую-то реакцию.
– Угу, – отвечает Дима, все так же не глядя на меня.
– Дим, да ладно тебе. Вчера…
– Иди, Ксень, – с грохотом ставит пустую чашку на стол.
Резко втягиваю воздух
