«Могла бы просто сказать, что не хочешь общаться. Я бы все понял. Ведешь себя, как ребенок.»
***
Я предполагала, что этот вопрос прозвучит, но все равно оказалась не готова.
– Снова будешь молчать? – Зимин подходит ко мне еще ближе.
Усердно вымешиваю тесто, не поднимая головы. У меня нет нормально ответа. Почему не отвечала? Да потому что испугалась. Испугалась, что влюблюсь. Уже один раз ведь вляпалась, зачит с легкостью бы вышло и второй. Услышав это Зимин у виска покрутит или просто посмеется надо мной.
Правым плечом чувствую его тепло. Настойчивый взгляд жжет висок. Черт! Нужно придумать что-то. И быстро.
– Я ничего не получала, – выходит хрипло, приходится прокашляться, чтобы вернуть голос.
– В смысле?
– Я не получала от тебя ни сообщений, ни звонков, кроме той недели, что мы общались.
– Как это? Я…
– Вот так! – выходит резче, чем планировалось, и я утопаю в липком тесте обеими руками. – Черт!
– Странно… – задумчиво произносит Дима.
Нужно заканчивать этот разговор.
– Подай еще муки, пожалуйста, – прошу, махнув рукой. Кисть ударяется о мускулистую грудь, и на черной футболке появляется след от теста.
Зимин смотрит вниз на эту красоту, а потом на меня. Открываю рот, чтобы извиниться, но он тихо хмыкает, словно говоря, что ничего страшного не произошло. Отлично. Возвращаюсь к своему занятию и пытаюсь снять с пальцев липкую массу.
– Муки? – переспрашивает Дима. Голос какой-то слишком веселый.
Поворачиваю голову и вижу, как он набирает жменю из бумажного пакета. Качаю головой, подразумевая, что он не посмеет это сделать, но Зимин растягивает губы в маньячной улыбке и кидает в меня сухой снежок.
Белое облако опускается на голову, даже на тесто попадает чуть-чуть. Вот уж спасибо. Угодил.
– Тебе конец, Зимин, – вытягиваю руки вперед, чтобы коснуться его, но Дима срывается с места. – Не уйдешь! – бросаюсь следом.
Оказываюсь быстрее Зимина и запрыгиваю ему на спину как раз у двери в коридор. Провожу испачканными ладонями по лицу Димы. Щеки, лоб. Затем шея. Трудно ему будет отмываться.
Дима не долго думая, подхватывает мои ноги, тем самым заключая в ловушку, и начинает кружиться на месте. Протяжный крик заполняет квартиру, и я, как сумасшедшая обезьянка, цепляюсь за Димкины плечи, чтобы не свалиться. Прижимаюсь грудью к его спине, а щекой к голове.
Смеется! Это придурок ржет как конь и продолжает вертеться словно чертова балерина.
– Хватит! – кричу. – Прекрати! Мы упадем, Зимин! Пожа-а-алуйста!
– Проси прощения, Ксю.
– Стой! Меня сейчас стошнит!
– Сначала волшебное слово, – веселым тоном говорит Зимин.
– Сам будешь убира-а-ать!
– Не то.
– Прости! Прости, Димочка! Прости-и-и!
Наконец карусель останавливается,
