тем более, многих из них вы больше не встретите, говорили про баб – и, честно говоря, я не особо хотело вникать. Для того, чтобы говорить о бабах, была придумана водка и слабоалкогольные коктейли. Да чего уж там, мы и трезвыми постоянно о них говорим. Тратить на это бесценные минуты трипа – верх глупости.
Еще трое танцевали под песню ATL
…на дне ящика лежал самый модный манекен
Заработаешь деньжат – проебутся кореша
Но мы танцуем как снежинки в самом пекле кутежа…
Я подошел поближе и сел.
Какой-то парень флексил у костра. Он был в черных трениках и чистых белых кроссовках на платформе. Типа как у Элджея или всяких там столичных модников. Надо же было надеть такие на пляж.
Он нацепил старую женскую шубу, которая висела в домике, что я снял на сутки. В ней он был похож на сутенера из комедии начала двухтысячных.
Я залип, глядя на его танец.
Мнут через 5 я встал, отряхнул песок и пошел дальше.
– А представь, что все мужчины станут асексуальными?
Бля, куда я попал. Знаю я эти разговоры. Скорее всего, этому пацану долго не давали.
– Ну, к примеру, все мужское либидо в мире мира снизится на 80 процентов.
– Почему именно на 80? – переспросил Денис.
Денис – мой сосед, живет на 3 этажа выше. Он тут единственный из моей компании. Он немного туповат. Причем туповат в плане житейском. Например, он сдал на права с первого раза и спокойно поступил на бюджет. Но все что касается иронии, сарказма или экивоков – полный провал. Даже анекдоты ему приходилось растолковывать.
От такого вопроса оратор слегка растерялся.
– Ну, я условно, – продолжил он. – Представь, как они заволнуются.
– Кто, «они»? – не унимался Денис.
– Девушки.
Слово «девушки» этот парень произнес с таким пиететом, с каким его произносят только обиженки и подкаблучники. Всё ясно.
– Представь, что мы обесценим сексуальность. Весь этот феминизм – не наша история. У нас и так всегда был матриархат. Нас всех воспитывали мамаши, пока отцы были на работах. А возьмите бодипозитив. Он был всегда! Серьезно, вспомните всех этих жирух в этих черных леггинсах цвета полиэтиленового пакета.
– Согласен! – сказал я, – если я еще раз услышу слово феминизм, я, блин, нахер выкину ноут и уйду в монастырь. В 2020 году кто-то обижается на феминитивы? Вы, блин, серьезно?
Денис слабо улыбнулся и посмотрел на меня. Наверное, он сейчас думал, всерьез ли я про монастырь.
При всей своей тупости Денис стремился поучаствовать в любом разговоре – он был вездесущ, как Авиасейлс со своей рекламой.
Вот еще одно преимущество экстази – в обычном состоянии от тупости Дениса я хочу хорошенько ему втащить. Сейчас же мне его непонятливость кажется даже немного
