по своему разнообразию. Земля – один из немногих уголков мироздания, где до сих пор сохранились и благополучно сосуществуют одна разумная раса и три биологических царства эукариот и почти четыре десятка биологических типов, отдельные из которых дошли до нас в неизменном виде от начала времен! Вас удивляет, что в этих джунглях могут обитать существа – безусловно, не являющие собой никакой угрозы детям, – которых вы никогда прежде не видели даже на картинках и которые могут вести себя так, как вы и вообразить не в состоянии?
– Не удивляет. Я давеча уже имел удовольствие послушать птичку, которая ревет, как голодный ишак…
– А вы знаете, что некоторые животные, на первый взгляд весьма примитивно организованные, могут генерировать сложный, многослойный спектр эмоций?
– Дьявол! – Кратов хлопнул себя по лбу. – Ну конечно же! Звериный эмо-фон! Понимаете, я нормально воспринимаю эмо-фон некоторых китов, слона и гориллы…
– На этом острове нет ни одного слона и гориллы, – сказал учитель Тонг. – И никто еще не сообщал мне, что в лесу могут водиться киты. Самое крупное дикое животное – пожалуй, бинтуронг. Бионты, разумеется, намного крупнее.
– Конечно, это были не киты, – рассеянно промолвил Кратов. – Хотя от этого вашего Майрона можно ждать чего угодно…
Он уже несколько минут наблюдал за беспорядочными перемещениями Грегора от одной компании к другой. «Губернатор» выглядел чрезвычайно озабоченным – намного сильнее обычного. И его беспокойство мгновенно передавалось каждому из учителей, к кому бы он ни обращался.
– Перед тем, как была основана Ферма, – говорил Тонг, – остров подвергся тщательным исследованиям. Здесь практически не сохранилось ядовитых насекомых. Ядовитые пресмыкающиеся оттеснены в самую глушь, ибо истребить их начисто означает разрушить сложившийся биоценоз: тотчас же расплодились бы какие-нибудь крысы…
Грегор уже стоял возле них, набычившись и комкая бейсболку в руках. Похоже, он колебался, говорить ли при посторонних.
«Началось», – подумал Кратов.
– Что случилось? – спросил он, вскакивая на ноги. – Выкладывай, не чинясь.
– Может быть, ничего страшного, – торопливо сказал Грегор. – Может быть, я чего-то не знаю… Рисса исчезла, – закончил он с отчаянием в голосе. – Никто не видел ее после захода солнца.
Часть первая
Блудные братья I
Первый раунд – короткие пять минут – как и положено, был разведкой сил и способностей противников. В зрелищном смысле ничего особенного он не представлял, более напоминая собой замысловатый танец с редкими, в одно легкое касание, ударами, и не ударами даже, а намеками на удары, обозначенными угрозами без сколько-нибудь зримого воплощения. Публика скучала. Кое-кто бесцельно бродил между кресел, кое-кто начинал посвистывать. Потом начался спектакль – два договорных круга по два раунда каждый, единственная
