Горон. Отель. Евгений Горон

      И любой потерпевший

      Расскажет тебе о том,

      Как любую историю

      Двух пострадавших

      От рук,

      И сердец,

      И поступков

      Друг друга

      По прошествии времени

      Можно рассматривать

      Либо

      Как нечто прозрачное,

      Ценное,

      Хрупкое:

      Бабочку Грета Ото

      И ее стеклянные крылья,

      Горный хрусталь

      И фиал

      С заточенной в нем кровью Христа,

      Либо

      Как нечто стихийное,

      Рвущее с жизнью,

      Фатальное:

      Гибель «Титаника»,

      Бхола-циклон с волной в миллионы жизней

      И еще с десяток природных бедствий,

      Названных женскими именами.

      Но, увы

      Или к счастью,

      Ни то,

      Ни другое

      Абсолютно

      Не наш

      Случай.

      Грех – сливать в поддавки унынию;

      Днем отлынивал от всего:

      Раздражался словами, ныл,

      Что порезом – кожа.

      Без тебя – ничего —

      Решительно невозможно:

      Ни еда, ни питье,

      Ни усвоенный прежде опыт.

      Я попробовал – не идет.

      Все равно что жилой аварийный дом:

      Света нет, коротит проводка, давно не топят —

      Говорят, что снесут вот-вот.

      А теперь расскажи: какой у тебя секрет?..

      Я бы мог – про центральный Питер,

      Стук в одиночный, в «Solo»…

      О нелепом стыде дебютного разговора

      (Точно школьник рифмует первый влюбленный стих).

      Ветер выманил шторы —

      Мы знали: уже не стихнет.

      Вспоминая теперь, навряд ли бы что-то вытер.

      Даже ложный финал: «Провожающие, покиньте…»

      И как брел по проспекту – мнимый, худой родитель —

      С опустевшей коляской в бледной худой руке…

      А бездомный звенел стаканчиком вдалеке,

      Сокрушенно просил: «Пожалуйста, помогите…»