брата. – Взвалил на себя три семьи и тащишь.
– Что поделать, судьба такая, – улыбнулся Володя. – Римма… ну ты сама понимаешь, она меня не отпустит никогда.
– Да, достается тебе.
– Нормально, сестренка. Должен же тут быть хоть один мужик.
Проводив брата, Инга долго стояла под душем. Но сегодня даже струящаяся вода не приносила обычного успокоения.
– Хоть бы ты тогда умер! – она со всего маху ударила в стену. Боль в разбитых костяшках отрезвила, а собственные слова ужаснули Ингу. Она посильнее открыла горячую воду, потом почти ледяную и почувствовала, что как будто просыпается. Сашка стал такой, потому что все прыгают только вокруг него. Хватит. И чего она боялась? Ведь так хотелось стать матерью! Но Инга прятала это желание в самый дальний уголок. Как же, рискнуть к мужу-инвалиду еще и ребенка добавить! «Трусиха, трусиха», – ругала она себя. Вон у Володьки на три семьи сил хватает – и ничего, не жалуется. И она справится. Да и у Сашки, глядишь, что-то в душе повернется. Небось супружеские-то обязанности он с удовольствием исполняет, хотя и не слишком часто.
И Инга решительно выбросила в мусорное ведро упаковку противозачаточных таблеток.
Утром она проснулась в начале седьмого, хотя прием у нее был вечерний. Саша маялся от головной боли. Инга собрала для него кое-какие медикаменты, чтобы прочистить организм, заставила выпить побольше воды и чуть не силой влила в него горячий бульон.
– Ну как? Полегчало?
– Ты специально изображаешь идеальную сиделку, чтобы мне стыдно стало?
– Саш! По-моему, это ты все время что-то изображаешь. Не надоело? Хватит уже. Взрослый мужик, а ведешь себя, как избалованный ребенок. Володя зашивается с работой – между прочим, мог бы часть и на себя взять. Хотя бы ведение документации. Все меньше времени на идиотские мысли оставаться будет. Да и в офис тебя вполне можно было бы возить.
– На кладбище? – съязвил Саша. – Чтобы привыкал?
– Брось, надоело. Да тебе и самому уже, по-моему, надоело, только не знаешь, как из этой роли выбраться. Вот давай вместе. Что ты, в самом деле, сам себя хоронишь? Ноги у него не двигаются, надо же! Голова у тебя не двигается, вот что. Пора ее включить, пока мозги окончательно не отказали. И вот еще что. Еще немного – и мне поздно будет рожать. Так что хватит с этим тянуть, договорились? Я хочу, чтобы у нас наконец был ребенок.
– А я не хочу, чтобы моему ребенку кто-то сказал, что его отец – инвалид.
– Подумайте, какой ужас! Знаешь, гораздо хуже, если твоему ребенку кто-нибудь скажет, что у него отец – идиот и слабак. Ясно? Инвалид – не тот, кто на коляске, а тот, кто сдался.
– Ну ты еще Маресьева вспомни и Николая Островского!
Но Инга почувствовала, что огрызается Саша только по привычке. Улучив минутку, она тайком позвонила Валерику:
– Валерик! Я на работу после обеда уйду. Приезжай к нему сегодня. Может быть, что-то получится…
Вниз
