наш русский не мог уйти далеко. Задействуйте все силы вашего подразделения, Кнопф. В случае удачи – награда, в случае провала, вы, обер-лейтенант пожалеете, что появились на свет. Начинайте операцию немедленно! – для пущей убедительности гаркнул фон Шлёсс.
«Проклятый абверовец, разговаривает со мной через губу. Презирает меня, сразу видно – аристократ, небось, сынок богатых родителей. С такими лучше не связываться, такие не лезут под русские пули. Такие только отдают приказы простым немецким парням, вроде меня. Попробуй не угодить ему, мигом наживешь себе беду. Вот теперь придется ловить какого-то мерзавца, гонять себя и своих ребят, рискуя погибнуть» – тоскливо подумал обер-лейтенант.
– Курт! – позвал своего сержанта фон Шлёсс. – Я попрошу вас отправиться на поиски русского беглеца. Держитесь в арьергарде отряда. Ни в коем случае не ввязывайтесь в бой, если он начнется. Предоставьте действовать этим животным из зондер-команды. Когда эпопея с поимкой закончится, свяжитесь со мной. У этого рыжего Кнопфа есть рация. Наши позывные вам известны. Жду! – и Отто хлопнув по плечу Курта, двинулся в сторону автодороги, по которой нескончаемым потоком двигалась немецкая техника.
Добравшись до трассы, фон Шлёсс остановил первую же попавшуюся легковушку. Сидевшему в ней офицеру Отто предъявил свои документы и, ни мало не интересуясь, куда до этого следовала машина, приказал вести себя в госпиталь, который был недавно развернут для оказания медицинской помощи солдатам и офицерам рейха.
Советские войска, постепенно приходившие в себя после сокрушительных поражений первых дней войны, дрались все яростнее и ожесточеннее. А посему, госпиталь быстро заполнился ранеными. Отто смог убедиться в этом, посетив его. Тяжелый дух, кровавые пятна на полах и стенах, кучи гнойных бинтов, сваленные, где попало. Все это неприятно поразило офицера. Один солдат без обеих ног непрерывно орал на одной ноте, как заведенный, другой с забинтованной головой не прекращая, стонал. К ним никто не подходил. Палат, как таковых, не было. Все, и легко, и тяжело раненые находились в одном большом помещении. Молодой санитар в окровавленном фартуке носился между ранеными, не зная, кому из них помогать в первую очередь.
К Отто вышел начальник госпиталя майор-медик. Не выспавшийся, всклокоченный и злой, он, едва взглянув на документ фон Шлёсса, начал выговаривать ему:
– На каком основании я должен помещать вашего русского протеже в отдельную палату? Почему, отказывая немецким солдатам в своей помощи, я должен выхаживать этого ублюдка?
– Где у вас отдельная палата? – не слушая его претензии спросил Отто и закурил, табачный дым помогал не так остро чувствовать зловоние, царившее вокруг.
– Офицерская палата занята. В ней семнадцать раненых, шесть из них – фактически мертвы, – еле сдерживая ярость, отвечал медик. – У меня есть одна свободная комната в крестьянской избе по-соседству, но я держу ее на самый крайний случай и не собираюсь отдавать ее вам, майор!
– Считайте,
