превратилась в кучку пыли… Сейчас уже поздно идти в Урбан, да и его телу нужен отдых, но завтрашней ночью он отведет её в город и оставит там, даже если от города не осталось камня на камне.
Смех внутри его сознания становился всё громче.
Ты знал, маленький ублюдок
(Смех)
(Нашёл себе развлечение, Джимми?)
Заткнись, демон. Это твоя шкура под угрозой.
(Усмешка)
(и твоя тоже…)
– Проклятье, – прошептал охотник.
Медленно, всё время держа девочку в поле зрения, он снял со стены пустой бурдюк, убрал оставшиеся туши тварей в ящик и вышел из убежища по направлению к колодцу. Видимо, он живёт слишком долго, если собственноручно привёл в дом смерть с белыми волосами, да еще и дрался, защищая её…
(А разве это не долгожданное избавление…)
Опять ты
(Улыбка)
(Ты же грезишь об этом)
(Это твой шанс…)
Охотник сильно тряхнул головой, чтобы заткнуть голос в голове. Он шёл к единственному поблизости источнику воды, прорубленному сквозь толщу красных камней.
11
– Мина! Минааааааа! – Истошный крик звенел в ушах, – темноволосая женщина тянула к ней руку, но девочка не могла её схватить, потому что женщина удалялась от неё. – Мииинааа…
Кругом темно, ничего не разглядеть, в ушах звенит от непрерывного гула. Чья-то рука берёт её руку. Её быстро ведут куда-то. Так быстро, что она бежит.
Вспышки. Яркие. Короткие.
Боль.
Наконец бег прекратился. Она сидит на холодной земле, рядом с ней кто-то пытается зажечь лампу.
Помещение озаряется светом.
Рядом с ней какой-то человек, он прижимает её к себе. Она вцепилась ручками в его куртку, в голове всё смешалось.
– Папааа, – она напугана, ей хочется плакать, – п-папааа, а мама… где? – Голос срывается, из груди вырывается стон. Слёзы текут по щекам. Подавляя всхлип, она произносит – она придёт?
– Папа с тобой, не бойся, – говорит он и прижимает её к себе ещё крепче. Девочка немного успокаивается, – а мама… мама не придёт.
– Почему?
– Я не знаю, где твоя мама, малышка, – его голос дрожит. Он разжимает объятья и совсем отпускает её, – я сейчас вернусь, будь здесь, – говорит он и уходит куда-то.
Она осталась одна. В тишине слышно, как потрескивает лампа.
А потом раздаётся крик.
Папа!
Она бежит к выходу из комнаты, в темноту, и видит валяющийся на земле фонарь и какого-то человека. Его лицо искажено, оно словно застывшая белая маска ужаса.
Почему оно такое?
Это не её отец…
Хруст. Чавк.
Она
