новую Троянскую войну предотвратил. Саркази бы из-за Карлы на нашу область войной пошел, аки Наполеон с двунадесятью языками! Вот так и состоялся у Петровича античный подвиг, известный теперь на всю нашу страну.
Губернатор и няня
Как только Петрович шоколадку «Марс» ест, сразу свою няню вспоминает. Ест и плачет. Няня у него чернокожая была. В те далекие, суровые советские времена, часто негров по-дешевке на Кубе у Фиделя Кастро покупали. На наши плантации привозили, в нефтяных трюмах, сахарную свеклу полоть, картошку копать, собирать огурцы. Однако Петрович из простой плантаторской семьи был, и вроде его родителям, чернокожая кормилица не полагалась. А молока в тот суровый год не было, даже из под коровы. Год не молочный был, а минеральный по Восточному календарю. Сжалилась одна негритянка и Петровичу самостийно сиську дала. Хотела всего раз покормить, а он как клещ присосался, так год от груди кормилицы, отвалится не мог. А еще на няню дед Петровича глаз положил, проходу не давал. Ему тоже сиську хотелось по причине беззубости и несварения твердых продуктов. Так вместе и мучили няню: на одной сиське Петрович висит, на другой возбужденный дедушка, да еще и няню щупает, благодарность выражает. Дед Петровича тоже лес любил и научную книгу о грибах нашего региона писал, а грибы на неграх-рабах часто испытывал, на предмет съедобности. Найдет в лесу неизвестный гриб, накормит негра и ждет, когда негр помрет или не помрет. Даже на человеческие жертвы шел ради познания окружающей природы, пищевого производства и торжества науки.
Няню-негритянку Петрович никогда не забывал, а как губернатором стал, сразу ей у обладминистрации избу срубил, из голубых елок, что прямо у парадного подъезда росли и могуче фасад украшали. Думал, будет на чай в гости к няне ходить, да счастливое детство вспоминать. У самовара они вместе всего один раз посидели за глинтвейном и тортом «Птичье молоко». Уехала няня на свою историческую родину, избу цыганам вместе с самоваром продала. Ностальгия замучила по хорошим сигарам и крепкому рому.
Детство, отрочество и юность Петровича
Больше всего любил Петрович в детстве со спичками баловаться. То стог сена подожжет, то дом, то детсад, то школу. Потому архивов о его пребывание в этих учреждениях доподлинно не сохранилось. Одни легенды, сказки, были и саги. Односельчане Петровичу шалости эти всегда прощали, считали, что пиромания его, служит заменой половому удовлетворению. Прост он был в обращении с учителями. Вместе «Беломор» на переменках курил. Только строчку пронзительную из школьного вальса на выпускном вечере на всю жизнь запомнил: «Здесь десять классов пройдено и здесь мы слово Родина, впервые прочитали по слогам». Хороши успехи за десять лет учебы, только и подумал Петрович, слово Родина по слогам прочитать!
А самые теплые воспоминания о первой учительнице остались. Когда из армии возвращался в родную деревню заехал, хотел
