style="font-size:15px;"> Толпа почти в экстазе. Клянется умереть за Русь. Солдаты, много рабочих, очень много офицеров, женщины, сестры милосердия. Даже матросы. Все они разных классов, вероятно разных убеждений, быть может даже вчерашние враги. Сегодня они все как один, в одной молитве и одном порыве…
Так собирается дух народный…»196.
А далее, на конnрасте, Солоневич описывет митинг большевиков, состоявшйся в тот же день:
«Еще под неизгладимым впечатлением этого русского прадника я попадаю в цирк. Здесь другой полюс России, или того, что было недавно Россией. Серая однотонная толпа. Лица с выражением какого-то тупого упорства, и на эстраде человек, зовущий к братоубийственной войне. Углубление классовой розни.
Их было очень много в воскресенье, этих большевистских митингов. Смотр революционной демократии. Смотр тем силам, которые, быть может, завтра будут брошены с ножом в руке на ближнего своего. Все те же слова, к которым Петроград притерпелся за восемь месяцев революции. Прибегали ораторы, вбегали на кафедру, выбрасывали заученные слова и убегали. Им надо было попасть на двенадцать митингов в один день; пустить на каждом из них тот однажды напетый в Циммервальде граммофонный диск, у мнее которого революционная демократия до сего времени ничего не выдумала. Все знали, что скажет Троцкий и что в таких случаях должен сказать Кац. Знали и слушали, тупо и покорно исполняя свой революционный долг. Завтра они так же тупо и покорно пойдут, быть может, на улицы, чтобы разбежаться при первом окрике или свергнуть власть, если для такого окрика у нее не найдется смелости. Принимается готовая резолюция. «Кто не согласен, прошу встать». Не вставать же, в самом деле, мне. Резолюция принята. Аплодисменты.
Хоронят Россию»197.
О закрытии «Нового Времени» мы уже сообщали. А какова же была судьба «Вечерних Огней»? Жизнь газеты оказалась недолгой. Иван Солоневич переехал в первопрестольную и возглавил московское бюро. Газета выходила с 8 (21) марта по 11 (24) июля 1918 года. Перед закрытием ее выпуск дважды приостанавливался на одну-две недели.
Ведь еще 28 января 1918 года Совнарком принял Декрет о революционном трибунале печати. В нем предусматривались наказания за «нарушение узаконений о печати, изданных Советской властью». Ревтрибунал был подчеркнуто демократичен, его работа в отличие от ЧК была публична: дела слушались при участии обвинения и защиты, а процессы освещались в прессе.
Первое публичное заседание Петроградского революционного трибунала печати состоялось 31 января. Часто в качестве государственного обвинителя на таких заседаниях выступал сам комиссар по делам печати, пропаганды и агитации В. Володарский (настоящее имя – Моисей Маркович Гольдштейн). В своих зажигательных речах, которые после его безвременной кончины были изданы отдельной брошюрой, он клеймил врагов советской власти.
Там же.
Там же.
