и верные братья. Будет глупо рассориться только из-за того, что ваша мать решила вести магическую войну.
Лицо Норы не смягчилось. Она не покраснела и не извинилась за свою вспышку.
Он вновь подошел к ней, встал так близко, что едва не коснулся грудью ее доспеха, мог ощутить запах горного воздуха в ее волосах, и прошептал:
– Вы понимаете, что ваша мать может стереть Гримхильдор с лица земли, обратить Валению в рабство, погрузить Бандекку в вечный мрак? Что она способна разбить наш мир на куски своей боевой магией?
– Да, – прошептала она в ответ.
Это несправедливо, подумал он: что дом Кавана единственный обладал магией, а остальные тринадцать домов оказались совершенно беззащитными, слабыми и хрупкими, что тоненькая девушка, стоявшая перед ним, могла спалить его родной край одним щелчком пальцев, словом остановить его сердце. И все же он должен был разжечь огонь, что охватит землю, должен был вытащить клинок и убить ее. Он чувствовал, как магия охватывала ее, подобно крохотным бриллиантам на доспехах, звездной пыли в волосах, лунному свету на коже.
О, он всегда ненавидел Кавана.
Он вспомнил о том, что сейчас прочел в «Книге Часов»: предание о появлении Камня Сумерек. Стоит ли верить дурацкой сказке про то, что старейшины Кавана действительно связали магию с Камнем? Либо они были глупцами, либо боялись собственной силы. Они усмирили ее.
А он собирался озвучить свое подозрение – вероятно, она будет смеяться, услышав его, но сейчас именно это ему и требовалось.
– Вы должны принести мне Камень Сумерек, – сказал он принцессе, глядя, как морщинка проступила у нее на лбу.
– Что? Зачем?
– Магия вашей матери и сестер, ваша магия, принцесса, активна, когда одна из вас носит Камень у сердца. Если разлучить Камень с Кавана, магия уснет.
Она втянула воздух сквозь сжатые зубы, но он понял, что его слова не удивили ее. Так она знала? Знала, что женщины ее дома должны носить Камень, чтобы владеть магией? И ее клан, Кавана, держал это в тайне. Кто так решил? Сама Лиадан?
– Откуда вам это известно, милорд?
Он улыбнулся, глядя на нее с высоты своего роста. На губах его застыла горечь.
– Долгие годы я читал ваши легенды, принцесса. Это была всего лишь догадка, но по вашим глазам я вижу, что случайно наткнулся на правду.
– Я не могу забрать Камень Сумерек, – почти простонала Нора. – Моя мать никогда его не снимает.
– Не можете или не хотите? – возразил он. – Вы боитесь огня магии в своей крови, верно?
Нора смотрела в окно: снаружи наконец разразилась гроза, дождь хлестал по стеклу.
– Мать обезглавит меня, если я попадусь, пытаясь взять Камень, или она узнает, что я передала его… вам.
– Думаете, я могу его уничтожить? – огрызнулся он, теряя терпение. – Если вы не забыли, принцесса Нора, Камень Сумерек сожжет меня, посмей я к нему прикоснуться.
– Она
