тоже не думают.
Таков округ Син изнутри. Изнаночная сторона внешне благополучного города.
Изнанка ли? Благополучного ли?
За три месяца я успел понять – цифры на экране, даже самые объективные, не всегда отражают реальность.
«Мир перевернут» – так он сказал?
Но кто его перевернул?
И как должен выглядеть неперевернутый мир?
Я привык смотреть на город сверху – с последних этажей Альфа-башни. Он весь как на ладони – мышиные пятна жилых кварталов, багряные нарывы промышленных зон, небольшие грязно-зеленые островки – места обитания привилегированных классов, облагороженные чахлой псевдорастительностью. И всё пронизано нитками транспортных магистралей, этими муравьиными тропами огней. Муравейник? Такой же, какой показал мне мой господин пять лет назад.
Да, сверху видно многое. Из окна моего нового дома вся панорама – соседская стена. И всё же последнее время мне казалось, что я стал видеть больше. Мой князь, предвидели ли вы это, с позором изгоняя меня из Структуры? Или именно этого вы и добивались?
И я снова вспомнил о муравейнике. О том дне, когда увидел его впервые там, в Экс-зоне. Где нет серых стен и бурых облаков. Где вместо убогой псевдорастительности зеленела настоящая, хоть и модифицированная, трава. Где жили настоящие, немодифицированные насекомые, а в скором будущем, возможно, трудами наших ученых, могут появиться и животные.
Муравейник раскинулся под большим колючим деревом – гора из травинок и сучков и копошащиеся вокруг нее существа. Да, он был похож на Город, если смотреть на него сверху. Те же транспортные магистрали, те же жилые кварталы, та же кажущаяся суетливость перемещений. Это на первый взгляд. Но если присмотреться, то становилось видно отличие. Главное. Смыслообразующее.
Степень упорядоченности.
– Идеальное общество, – сказал тогда Алон-Альфа-Примо словно в ответ на мои мысли. – Четкая иерархия, каждый выполняет свое предназначение. Рабочие работают, воины защищают, королева откладывает яйца. Это общество настолько совершенно, что не нуждается в управлении. Все социальные процессы находятся в стадии саморегуляции. Внутренний конфликт невозможен, любая внешняя угроза, соотносимая по силе, подавляется благодаря избытку сплоченности. Такая групповая структура существует на протяжении веков, и это показатель ее устойчивости. Даже катастрофа, почти подмявшая под себя всё живое, включая человечество, их не коснулась… – Мой господин замолчал, потом повернулся ко мне. – Это ли не то, к чему мы должны стремиться?
После его рассуждений вывод был естественным и логичным. Но в вопросительном тоне князя мне почудился подвох.
– Простите мой вопрос, Алон-ден, но если бы город, подобно муравейнику, перестал нуждаться в управлении, то кем бы стали мы для такого мира?
Князь усмехнулся, подошел к большой куче и вонзил в центр свой жезл. Затрещали ветки, засуетились, забегали потревоженные
