вахмистр подошел к жандармам, державшим под уздцы лошадей, и стал совещаться с ними. Совещание длилось минут пять, но графиня прервала его, попросив, чтобы кучеру разрешили проехать несколько шагов и поставить коляску в тень. Солнце палило нещадно, хотя было только одиннадцать часов утра. Фабрицио зорко поглядывал во все стороны, отыскивая путь к бегству, и увидел, как полевой тропинкой на пыльную большую дорогу вышла молоденькая девушка лет четырнадцати-пятнадцати, которая тихонько плакала, закрыв лицо платком. Она шла между двумя жандармами в мундирах, а за нею, также под конвоем двух жандармов, с подчеркнутой важностью выступал сухопарый высокий человек, словно префект в торжественной процессии.
– Где это вы их нашли? – спросил вахмистр, которого совсем разобрал хмель.
– Бежали через поле, и паспортов никаких при них нет.
Вахмистр, видимо, совсем потерял голову: вместо двух пленников, которых надобно было захватить, у него оказалось целых пять. Он отошел со своим штабом на несколько шагов, оставив только двух человек: одного, чтобы стеречь величественного арестанта, и другого – держать лошадей.
– Останься! – шепнула графиня Фабрицио, видя, что он выскочил из коляски. – Все обойдется.
Слышно было, как один из жандармов кричал:
– Все равно! Паспортов у них нет? Нет. Значит, правильно мы их задержали.
У вахмистра, казалось, не было такой уверенности – фамилия графини Пьетранера встревожила его: он знал графа Пьетранеру, но о смерти графа ему не было известно.
«Генерал не такой человек, чтоб простить обиду, если я некстати арестую его жену!» – думал он.
Во время этого долгого обсуждения графиня завязала разговор с молодой девушкой, стоявшей около коляски на пыльной дороге, – графиню поразила ее красота.
– У вас заболит голова от солнца, сударыня. Этот славный солдат, – добавила она, посмотрев на жандарма, державшего лошадей, – конечно, позволит вам сесть в коляску.
Фабрицио, который бродил вокруг экипажа, подошел, чтобы помочь девушке. Он поддержал ее под руку, и девушка уже ступила на подножку, как вдруг ее величественный спутник, стоявший в шести шагах от коляски, крикнул сиплым от важности басом:
– Стойте на дороге, неприлично садиться в чужой экипаж.
Фабрицио не расслышал этого приказа. Девушка сразу повернулась и спрыгнула с подножки, а так как Фабрицио все еще поддерживал ее, она упала в его объятия. Он улыбнулся, она густо покраснела, и, когда соскользнула на землю, они еще одно мгновение глядели друг на друга.
«У меня была бы очаровательная подруга в тюрьме! – подумал Фабрицио. – Какая глубина мысли начертана на ее челе!.. Она рождена для большой любви».
Подошел вахмистр и спросил властным тоном:
– Которая из дам Клелия Конти?
– Я, – ответила девушка.
– А я генерал Фабио Конти! – воскликнул важный старик. – Я камергер его высочества принца
