превышает мою зарплату. До тебя не доходит, что это унизительно для меня. Всякий раз ты хочешь подчеркнуть разницу в нашем с тобой имущественном положении. Ты уже во второй раз даришь мне дорогие часы…
Майкл замолчал. Несколько секунд Джейн не могла сообразить, что ответить. Только беззвучно шевелила губами и терла пальцами кончик носа. Так всегда получалось, когда хотелось расплакаться от незаслуженной обиды. Кажется, возникшая пауза могла затянуться на целый год или даже столетие.
Она подумала, что Майкл не пропускает ни одного праздника, чтобы не сделать ей презент. Его подарки, в которых всегда лежали магазинные чеки, чтобы Джейн могла в случае чего вернуть вещи и получить обратно деньги, – это вещи утилитарные, сугубо практические. И, как правило, стоят не дороже тридцатки. Ежедневник в кожаном переплете, практичная ручка в металлическом корпусе с запасным стержнем, керамическая ваза для фруктов или сухого печенья, электронные напольные весы, пористый резиновый коврик для ванной комнаты.
– Прости, пожалуйста, – сказала она. – Честно, мне в голову не приходило, что какие-то часы могут тебя так огорчить. Я всегда делала подарки от чистого сердца. Господи, Майкл, неужели ты этого не понимаешь? В нашем имущественном положении нет почти никакой разницы. Я зарабатываю немногим больше твоего…
– Ты зарабатываешь на пятьдесят тысяч долларов в год больше, – фыркнул Майкл. – Теперь это называется «немного»? Хорошо, буду знать, что пятьдесят штук – это мелочь. А деньги, которые оставил твой отец?
– Прекрати, Майкл, слушать не хочу, – Джейн почувствовала, что заводится. – Отец жив. И, слава богу, не собирается ложиться в гроб. Он сказал, что в случае его кончины мне достанется триста тысяч долларов. И ни центом больше. Основной его капитал поступит в гуманитарный фонд его имени, у которого есть управляющий. И еще в штате Мэн будет построена библиотека.
Майкл замолчал, выдержав паузу, сказал виноватым голосом:
– Да, не стоило об этом. Черт, мой язык рано или поздно доведет меня до беды. Я погорячился. Ну, мой дед был мексиканцем. Кровь, горячая, как кипяток, и сдобренная красным перцем. Эта гремучая смесь, она досталась мне по наследству. Прости, теперь мне надо идти, созвонимся завтра.
– Ты не ответил: мне прилететь? – Джейн подумала, что стала слаба на слезу. Любая неприятность может вывезти из душевного равновесия. – Ты этого хочешь? Или я слишком настойчиво себя предлагаю?
– В субботу все равно ничего не получится, – вздохнул Майкл. – Дело не в пакистанцах. Вечером я ужинаю с одним русским по имени Алекс Шатун. Этот не парень, а мешок, набитый деньгами.
Слово было произнесено. Джейн слегка удивилась и подумала, что в Атланте не часто встретишь русских, им там просто нечего делать. Как правило, это туристы, а реже бизнесмены, совершающие пересадку с рейса на рейс в местном аэропорту.
– Мой новый знакомый собирается купить
