дожидаться, пока она опустится, и, развернувшись, безжалостно ударила его в челюсть локтем. Юрсон покачнулся и, сложившись в коленях, как кукла, рухнул лицом вниз.
«Разумеется, будь он готов к удару – я бы его не вырубила. Хорошо, что он не был готов», – озабоченно подумала Танья, радуясь, что не повредила пальцы.
Она наклонилась, рывком перевернула Юрсона. Шевелится, это хорошо. Значит, успеет очухаться до того, как приковыляют грифарлусы. А там пусть победит тот, кто ковыляет быстрее.
Задержка с Юрсоном спутала ей все карты. Теперь Танья бежала намного быстрее, чем планировала. Ей приходилось безжалостно расталкивать отстающих. К счастью, большинство из плетущихся в конце слишком вымотались, чтобы метнуть в нее шип. Много было травмированных, хромающих, с ушибами, с вывихами. «Это все после того оврага или, возможно, после каменистого ручья в чащепе», – подумала Танья.
Она обратила внимание, что никто из «калек» друг другу не помогает, хотя вдвоем хромать было бы сподручнее. Например, тот сильный парень, которому брызнули в лицо ядовитой гадостью, мог бы не сам нашаривать дорогу, а помочь тощей девице с вывихом ступни. А она могла бы не сталкивать его в Болото, а поработала бы за двоих глазами. Тогда добрались бы оба и не потеряли гранды. Да ну, плевать! Мысли крамольные лезут в голову!
Ну все, не отвлекаться! Жаль, что приходится расходовать силы, но надо наверстывать. Основная масса уже убежала вперед. Возня с Юрсоном отняла у Таньи около шестисот мгновений. Ничего… до финиша еще немало верстул. Нагонит. Главное – правильно соразмерить ускорение. Не стоит догонять основную группу слишком рано, чтобы остаться без сил в самый ответственный момент. И поздно тоже не стоит. Лучше всего – вовремя. Где-нибудь в пяти верстулах от частокола.
Юрсона она окончательно выбросила из головы. Нет смысла заморачиваться, когда не можешь чего-то изменить. Скверно, конечно, да и сердцу неспокойно, но, в конце концов, он на ее месте поступил бы так же. Разве нет? Каждый должен думать о себе, потом уже о других. Закон выживания.
Ближе к концу насыпи Танье все чаще приходилось перешагивать через неподвижно лежащие тела, огибать сидящих на камнях или медленно плетущихся. Это ее немного утешило. Кажется, многие надышались ядовитых испарений.
Лидерскую группу Танья нагнала не в пяти верстулах от частокола, а в четырех. Где-то просчиталась и переоценила свои силы. Ничего – другим тоже тяжело. К группе она пока приближаться не стала, а держалась поодаль.
Отставшие и выбившиеся из сил попадались теперь постоянно. То по одному, то маленькими группками. Обгоняя одного за другим, Танья больше не испытывала радости. Не стоит отвлекаться на эмоции.
Волокут ноги, как паралитики. Некоторые останавливаются. Пытаются бежать, пробегают несколько метров, падают. У кого-то лица красные, у кого-то бело-пористые, с розовыми пятнами. Танья старалась не приближаться к таким группам, предпочитая сделать хороший крюк. А то еще вцепятся, чтобы задержать.
Тонешь сам – топи другого. Спору нет, правило мудрое, но оно же, будучи логически продолжено,
