меньше значительных дарителей. И это не значит, что такие предметы в человеческом обществе «закончились»… Просто политики соответствующей у музея нет, нет у музея и должности собирателя (а была), и мы обо всей этой утраченной собирательской «политике» музея и о собирателях обязательно расскажем еще, и Вера Борисовна Морозова в своей книге рассказала…
Имеем и вторую тенденцию: люди, в том числе специалисты музея, избегают передавать в ЦВММ предметы (и архивы) на «вечное хранение». Объяснением может послужить сложившаяся внутримузейная вульгарная присказка: «В музее больше кортиков, чем офицеров на флоте».
Что это всё означает? А это означает, что сначала «огородниковы» гордятся приобретениями музея, затем эти же приобретения объявляются сменившейся властью, политикой или притязаниями моды утратившими «историческую значимость, подлинность, профильность, научность и… культурность» (это опять слова из «Концепции ЦВММ 2000—2009 гг.»). И музей уже в который раз (1827, 1918, 1936, 1964 гг. /по памяти/) снова и снова (комиссионно!) от них избавляется, как избавлялся от многих вещей, принадлежавших «царским фамилиям», потом избавлялся от непрофильных“ предметов революции, затем СССР. И сегодня музей „дошел“ до того, что „непрофильные предметы не берем“, и даритель (если он человек в этих „тенденциях“ сведущий) „дошел“ до того, что „лучше в музей ничего не несем, лучше уже, как-нибудь, среди своих родственников сохранять, чем относить в музей свои архивы и памятные предметы, которые и принимаются-то зачастую музеем (личные библиотеки так точно) «без накладной» и хранятся без учета, и затем уничтожаются как «непрофильные». Так в точности произошло и с архивом писателя Игоря Петровича Чернышева (1919—1994 гг.), во время войны бывшего командиром звена малых «охотников» (класс торпедных катеров) на Балтике, издавшего в 1949 году сделавшую его известным книгу «На морском охотнике», а затем еще шесть книг.
О вкладе Чернышева и его «непрофильных» для ЦВММ архивах более подробно смотрите в части пятой полной версии нашего шестого альманаха «Про Нехая» в статьях Рупасова «О музее писателей-маринистов (вновь о традициях музея) и «Где мои статьи в журналах?»
Такого же забвения, если не уничтожения, боялся Владимир Иванович Фирсанов, хранивший свой архив с НИРами (научно-исследовательскими работами по крейсеру «Аврора») у сотрудника музея Николая Ивановича Слесаревского, а позже у автора настоящих строк.
Владимир Иванович, проработавший в филиале ЦВММ «Крейсер-музей Аврора» более 41 года, когда ему перевалило за 90 лет, знал, где хранить свой личный «аврорский» архив (10 кг тетрадей с записями): «ни в коем случае не в музее!» – у друга, такого же старейшего сотрудника ЦВММ капитана 1-го ранга в отставке Николая Ивановича Слесаревского. А когда «запахло» увольнением Н. И. Слесаревского «по собственному желанию» из ЦВММ – то у автора настоящих строк Рупасова П. Г. (за сохранение архива у Рупасова имеется благодарность,
