денег, притом в крупных масштабах. На это идти было нельзя.
Конечно, следовало бы делать все цивилизованно, давно приступив к переговорам по реструктуризации долга. Саму схему реструктуризации надо было заблаговременно проработать, не боясь самим себе признаться в неотвратимом и не бросая ее post factum в сыром виде на Б. Федорова, назначенного для этого вице-премьером. Все выглядело дурной импровизацией, усиливая недоверие к любым действиям властей.
Итог: паника среди вкладчиков, нанесшая серьезный урон ряду различных банков; разрушение рынка госбумаг; утрата важнейших возможностей макроэкономического регулирования, стерилизации эмитируемой денежной массы. Самое печальное, что все ожидавшиеся позитивные моменты дефолта (например, возобновление бюджетных ассигнований хотя бы на заработную плату бюджетникам и военным или сокращение предстоящих выплат по обслуживанию долга в 1999 году) оказались сведены на нет. Возобновить в полном объеме плановые ассигнования оказалось невозможным, так как кризис вызвал резкое падение сбора налогов, практически эквивалентное месячным расходам на эти цели (около 6 млрд. руб.).
Сокращение же предстоящих выплат по ГКО-ОФЗ (оно планировалось в 1999 году на 30 млрд. против 80 млрд. без дефолта) в значительной мере оказалось съеденным в переговорах, которые затем все равно пришлось вести с инвесторами по реструктуризации долга.
Короче говоря, все было сделано далеко не лучшим образом. Все же справедливости ради нужно признать, что даже оптимальные действия в сложившихся обстоятельствах не дали бы намного лучших результатов.
Мораторий на выплату долгов нерезидентам в течение 90 дней также ныне осуждается. А я бы признал его по меньшей мере наименее вредным, а скорее – самым разумным из решений 17 августа. Впрочем, это стало достаточно очевидным после того, как срок моратория истек: все же оставалось время, чтобы попытаться спастись, найти деньги, договориться с кредиторами. Другое дело, что возможности эти использовали лишь в незначительной степени.
Так или иначе, но в течение примерно полутора-двух месяцев краткосрочные последствия кризиса были отчасти преодолены. Цены в октябре-ноябре выросли на 4,5 % и 5,7 %, курс стабилизировался на уровне 15–17 рублей за доллар. Восстановилась торговля, хотя импорт серьезно упал и ассортимент обеднел. Сказалось действие рыночных сил, а также достаточно эффективные действия Центробанка по восстановлению платежей и стабилизации валютного рынка. Деятельность нового правительства тоже можно оценить как удовлетворительную: оно, несмотря на риторику об усилении роли государства, почти ничего не делало такого, что могло сразу дать отрицательный эффект. Например, не торопилось печатать деньги в опасных количествах.
3.2
Три угрозы в среднесрочной перспективе
С чисто экономической точки зрения решения 17 августа имели большей частью краткосрочные последствия, хотя,
